Вокруг Света 1962 № 04 - [11]

Капитан дальнего плавания Леонид Евгеньевич Полин, который руководил экспедицией, не раз участвовал в сложных морских буксировках. В 1959 году вместе с другими советскими моряками он перегонял железобетонный плавучий док грузоподъемностью 6 тысяч тонн из Херсона на Камчатку. Три месяца длилась экспедиция, тысячи миль прошли моряки, преодолев и жаркие тропики и зюйд-вестовые штормовые муссоны Индийского океана.

Но последний рейс был самым напряженным в жизни опытного капитана.

Стальной гигант «стартовал» в Кронштадте 27 июня 1961 года. Семь судов, с ледоколом «Сибиряков» во главе, повели его. В Финском заливе впереди «упряжки» стал танкер «Пекин». 19 тысяч лошадиных сил этого крупнейшего советского транспортного судна должны были тащить стальную махину вокруг Европы. Остальные суда помогали «Пекину».

Погода выдалась на редкость плохая. Первый сильный шторм поджидал моряков уже в водах южной Балтики. Близ острова Борнхольм на плавучую армаду обрушился ураганный десятибалльный циклон. В дикой пляске кружились вокруг дока дождевые вихри и вставшее на дыбы море. Белогривая кавалерия волн свободно разгуливала по его просторной стапель-палубе. Один за другим вынуждены были лечь в дрейф спасательные суда и ледокол «Сибиряков». «Пекин» остался с доком один на один. Он то пятился назад, то рвался вперед или застывал на месте. Наконец, глухо ворча, волны отступили.

Датские проливы встретили караван крутыми поворотами, мелями и банками. Пролив Большой Бельт. Здесь полторы сотни островов, восемьдесят поворотов, восемьдесят курсов. Даже когда корабль идет один, не так просто управиться рулевому. А тут должен пройти километровый караван со стальной неуправляемой махиной на буксире весом в восемьдесят шесть с половиной тысяч тонн!

Пришлось укоротить буксирный трос. К активным действиям приступили спасатели «Аргус», «Атлант», «Посейдон» и ледокол «Сибиряков». Они то пристраивались к доку с кормы и выполняли роль его «толкачей» и «рулей», то швартовались к нему лагом. Ледокол «Сибиряков», «вцепившись» в док, порой помогал «Пекину» удерживать его на месте.

Действия каждого судна были подобны работе четко выверенного часового механизма. Каждый моряк нес вахту на своем посту, понимая, что от него зависит успех общего дела. И каждый ощущал локоть товарища. Быть может, поэтому трудно назвать «особо отличившихся». «Четыреста человек нас было. Все несли службу — только и всего...» — так говорили участники рейса.

Датские лоцманы, считавшие невозможной проводку такой махины вблизи своих берегов, узнав об успехе операции, заявили: «Это подвиг. Мы еще раз убедились, что русским любое дело по плечу».

...Но морю будто понравилось испытывать крепость стальных тросов и человеческих нервов. Немного отдохнув, оно закипело снова. В Северном море несколько суток не отставали от каравана циклоны.

— В кают-компании дока вы бы не заметили ничего особенного, — рассказывает докмейстер. — Здесь качка почти не ощущалась. Все оставалось на местах: стаканы, лампы, приемник. Только приборы центрального поста управления сообщали: док лихорадит, док в опасности.

Волны большой длины то взваливали на себя среднюю часть дока, и тогда зависали в воздухе его корма и нос, то, наоборот, подхватывали громаду с краев, и над пропастью повисала ее середина. На мгновение — оно длилось две, три, пять секунд — основание дока угрожающе прогибалось вверх или вниз...

Надо парализовать разрушительную силу волн. В эти дни «мозг» дока — центральный пост управления — не знал отдыха. Когда док в порту, отсюда руководят его погружением и всплытием. Но теперь здесь решались другие задачи. Нужно выбрать наилучшее направление для движения дока, «сбалластировать» его так, чтобы прогиб основания стал наименьшим. А для этого приходилось изменять осадку дока. Мощные насосы гиганта, способные за час выкачать около 50 тысяч тонн воды, — 1000 железнодорожных цистерн — принимали и откачивали воду из понтонов.

Но вот остались позади бурное Северное море, туманный Ла-Манш, неспокойный Атлантический океан. Как бы в награду за сорок пять штормовых дней и ночей Средиземное море встретило участников перегона солнечной тихой погодой.

Однако на последнем отрезке пути стальную армаду ждало еще одно испытание — узкие проливы Дарданеллы и Босфор.

Когда советские моряки прошли Босфор, администрация судоходного пути прислала им приветственную телеграмму: «История Босфора не знает подобного подвига мореплавателей». Авторы телеграммы не покривили душой: до самой последней минуты они сами не верили в возможность свершения такого подвига. Несколько часов одиннадцать турецких экспертов убеждали начальника экспедиции отказаться от проводки километрового каравана через Босфор: «Док застрянет, забьет морскую артерию...»

...В пять часов утра 25 августа армада вступила в пролив. В этот ранний час Босфор спал. Дремали раскинувшиеся на набережных роскошные особняки. Спали, тесно прижавшись друг к другу, обветшалые хибарки.

Только советским морякам было не до сна. Нет, они не сомневались в своих силах: капитаны судов и матросы, механики и мотористы — четыреста отважных, сообща одолевшие свирепые циклоны. И все же каждый из них волновался — необычный предстоял поединок: стальная армада и узкий пролив.