Вокруг пальца - [75]

— В Штатах… эмм, — Джек замешкался и посмотрел в окно, потом улыбнулся, как ни в чём не бывало, и продолжил: — Я сделал пару важных вещей, которые давно откладывал. Встретился с нужными людьми, переговорил, решил вопросы, и вот я здесь. — Он развёл руки, довольный собой. — Перед тобой, моя маленькая смелая балерина.

— Как же это хорошо! — воскликнула я. — Но ты не сказал главного. Я получила письмо сегодня вечером, я знаю новости о продаже компании. Почему ты больше не генеральный директор? Что-то случилось?

Джек указал в сторону и подмигнул: мол, погоди. Это официант принёс бутылку вина. Не вовремя… Он обернул салфеткой руку и церемонно разлил вино по бокалам. Джек проследил за ним глазами, чинно сохраняя паузу, а мне хотелось вытурнуть парня в переднике на пинках, и только чудеса вежливости заставили меня этого не сделать.

Джек поднял бокал и сказал:

— Собственно, это и есть повод для праздника. Давай выпьем за будущее!

— Я не понимаю… — во рту у меня пересохло.

— Я — более не генеральный директор компании «Софт Дринкс Корпорейтед», я ее владелец. Я выкупил основную долю акций у «Идэс Филзенар».

— А… Оу… э… — стоило закрыть рот и дышать.

— Ты что не рада? — изумился Джек.

— Рада, — я выпила залпом половину бокала, забыв чокнуться. — Только как же, ведь ты же — пуэрториканец… мама-горничная… Неужели у тебя хватило денег… на завод?!

— Разве я говорил тебе, что я — бедный пуэрториканец? — изогнул бровь Джек.

— Нет, но…

— Может, когда-то и был, — усмехнулся Джек, Джакобо Мария Изандро Рендалльез. — Но всё меняется в этой жизни. И тем, кто готов прошибать стены лбом, как тараном, она, случается, дарит щедрые подарки. Например, мне.

Я выдохнула, наконец, и от счастья закрыла рот ладонью. Руки мешали, люди мешали. К нему хотелось. Обнимать и целовать.

— Я рада, я очень рада, Джек, — проговорила я. — Я думала, всё плохо, а, оказывается всё так хорошо… Боже мой, Джек. — Я потянулась и взяла его за руку. — Однажды я уже сказала тебе это, скажу и сейчас. Ты — великолепен.

Он просиял в ответ, а я добавила с хитрой улыбкой:

— А новому владельцу компании ещё нужен ассистент?

Глава 36

Джек поцеловал мои пальцы и улыбнулся:

— Похоже, мне без тебя вряд ли удастся обойтись, тем более, когда ты так мастерски научилась подражать моему тону в письмах.

— О, это просто! — рассмеялась я. — Добавь «Fuck you» или «What the fuck?», и вот уже из писка птенца вырывается ужасающий рёв Джека Рэндалла. — Я показательно рыкнула.

Джек тоже расхохотался.

Наконец, принесли еду, и мне даже захотелось есть. Я ещё и супчика попросила у официанта, который теперь ни капли не раздражал, а казался невероятно милым. Джек передразнивал меня, а я его. Мы смеялись и вели себя совершенно неприлично — люди на нас оборачивались то и дело. Наверное, моему вечернему платью было стыдно за мой громкий хохот, его ведь шили для оперы или, как минимум, выхода в свет. Не такого выхода, как у нас — с хлопаньем по коленкам и вытиранием слезинок в уголках глаз.

— Нет, она такая сидит и строчит на планшете «qwerty[23]»-бла-бла-бла, а сама с умным видом заявляет: «Господин Рэндалл говорит, что нужно устроить тендер среди поставщиков СО₂ по всем правилам». А я такого, между прочим, не говорил!

— Но сказал бы, — невозмутимо ответила я.

— Может быть…

— Значит, когда с мобильной связью проблемы, я настраиваю с тобой телепатическую связь, — хихикнула я и показала ему язык.

— Ты кого угодно обведёшь вокруг пальца, да? — хитро прищурился Джек.

— Учусь у лучших, — таким же хитрым прищуром ответила я и ткнула в него пальцем.

Джек поймал его и поцеловал.

— Ах ты ж, балерина!

Мы были счастливы, и мир заискрился новыми красками, будто кто-то включил волшебную подсветку, и вычурность вокруг превратилась в роскошь, хлеб стал вкуснее пирожных, а подсвеченные магией лица каждого, на кого падал взгляд, стали вдруг невероятно красивыми. Наверное, они такими и были?

После ужина Джек увлёк меня в гостиницу при ресторане. Откуда он знал о ней? Наверное, тоже от Коврова. Надо расспросить, как они всё-таки дошли до совместного распития спиртных напитков в Москве… А, впрочем, какая разница?

Гостиница была новенькой, сусально-золотой имитацией барокко «вырви-глаз». Обычно придирчивый, Джек не обратил внимания на покрытую фальшивой позолотой лепку — он видел только меня и торопил администратора на ресепшене. Уже в лифте Джек подхватил меня на руки, и я почувствовала дрожь желания в его огромном, горячем теле. Она оказалась заразной. До головокружения.

— Я соскучился… балерина… девочка… — шептал он, целуя жадно и горячо мою шею, грудь, плечи, страстно прижимая к полированной стенке. Он, наверное, овладел бы мной прямо в лифте, если бы тот не остановился и не распахнул с тихим звоном двери на последнем этаже.

Джек не поставил меня на пол. Плевать, что неприлично! Удерживая на одной руке, быстро нашёл номер, провёл карточкой, и едва дверь захлопнулась, у нас обоих сорвало планку. Пиджак и галстук улетели в стороны, что-то щёлкнуло мелкой дробью о зеркало в прихожей. Кажется, пуговицы с его рубашки. Джек продолжал целовать меня так, будто собирался съесть. Развернул резко. Вжикнула молния сзади на моём платье. Секунда, и оно полетело под ноги. Я оказалась сидящей на узком позолоченном комоде или что это было… Мои влажные трусики упали вниз. Туда же, куда и его брюки. Рывок, и я снова сидела на горячих ладонях Джека, совсем голая. Обвила его шею руками. Поймала губами его дыхание, и ураган начался без прелюдий. С криками, стонами и массой испанских междометий. А потом оказалось, что есть ещё кровать… И всё началось сначала. И снова… До изнеможения.