Вокруг пальца — 2. Пальцем в небо - [114]

— О, балерина, ну куда ты пропала? — начал он радостно и осёкся. — Меделин…

— Здравствуй, Джек, — выдохнула она.

Я взяла его за руку и вскинула глаза, но все подготовленные слова куда-то исчезли при виде его взгляда. Получилось только дышать, ведь казалось, что никого нет на террасе, кроме нас четверых. Пауза затянулась, а в горле у меня возник ком. А они всё молчали, жадно глядя друг на друга, и вдруг Паблито засунул пальчик в рот и агукнул.

— Какой чудесный малыш, — прошептала Меделин. — Совсем, как ты. — Попыталась улыбнуться и… заплакала. Быстро вытерла слёзы и, сказав поспешно, — простите, простите меня за всё! — И хотела было уйти.

Но Джек крикнул:

— Постой!

Медалин остановилась и взглянула с надеждой.

— Я скучал, Меделин, — сказал Джек. Облизнул губы и произнёс хрипло: — Я не знаю, смогу ли я когда-то назвать тебя мамой… Но я скучал.

— Я же говорила! — вырвалось у меня. — Ну, пожалуйста, ну не стойте так, будто чужие.

И Паблито агукнул.

Меделин всхлипнула и улыбнулась. Джек повернул к ней малыша:

— Знакомься, это твоя бабушка. Знакомься, Меделин, это Пабло Алехандро Рендальез, самый-самый из Рендальезов.

— Самый-самый, — кивнула Меделин и протянула к нему руки. — Можно?

— Паблито, пойдёшь к бабушке? — спросили мы с Джеком хором и от неожиданности рассмеялись.

Китёнок решил всё сам, как и подобает мужчине, даже в шесть месяцев — протянул ручки к Меделин и сказал:

— Ву.

Она взяла его аккуратно, как сокровище, и улыбаясь ещё робко, но уже ярче и ярче, сказала:

— Здравствуй, маленький.

— Ву! — повторил Паблито и хлопнул нашу королеву по обеим щекам, та аж моргнула, что очень Паблито понравилось, он сморщил носик и засмеялся.

И мы трое тоже засмеялись. Меделин поцеловала внука в лобик.

— Совершенно такой же… И… тяжёленький.

— О, Сандра кормит его от души, — хмыкнул Джек и обнял меня. — Чтобы вырос, как я.

— Какие вы счастливые! И я желаю, чтобы всегда такими были, — покачивая головой, сказала Меделин. Паблито увлек её локон, и он с увлечением принялся его тянуть.

— Ой, китёнок, перестань — Меделин больно! — воскликнула я.

— Пусть, — кивнула она, чуть кривясь и улыбаясь, словно укладку делала именно для того, чтобы наш карапуз выдрал пару прядей. — Ой… Нет-нет, пусть.

Я всё-таки высвободила смоляные волосы из ручки моего маленького корсара и погрозила пальцем.

— Бабушке больно, хочешь, чтобы она плакала? Она уже и так плакала.

Паблито похлопал ресницами, отпустил волосы и принялся обеими ручками изучать нос нашей королевы-бабушки. Никакого почтения. Она в ответ принялась целовать ладошки, а он — хохотать.

— Кажется, я знаю, кто у нас будет гением переговоров, — сказала я.

— Или антикризисным менеджером, — задумчиво добавил Джек.

Меделин прижала к себе малыша и проговорила, опять взволнованно:

— Джек, я бы, наверное, не пришла сегодня, но именно сегодня — твой настоящий день рождения! И я… У меня есть для тебя подарок.

Я забрала у неё китёнка, и Меделин достала из сумочки конверт.

— Что это? — спросил Джек.

— Это контакты твоего отца. Тут всё: телефон, адрес, даже аккаунт в Скайпе и Телеграмме. Я искала Эдуардо почти весь год. И нашла, — она чуть пожала плечами, будто извиняясь. — Я рассказала ему всё, как есть. Да, у него семья, трое детей, уже взрослых, жена. Он — военный, живёт в Гаване, и для него невозможно выехать на территорию США и даже в Пуэрто-Рико. Но Эдуардо очень хочет встретиться. Это можно сделать в России или Венесуэле. Вы… вы, наверное, сами решите где…

— Спасибо, Меделин, — сказал Джек. — А Рупперт? Как он к этому отнёсся.

Она покачала головой.

— Не знаю. Я ушла от него. Просто всё кончилось. Словно линию провели. И… я почти год его не видела.

— Даже не знаю, — поджал губы Джек. — Не могу сказать, что мне жаль. У Джуд я не спрашивал.

— Спасибо тебе за Джуди!

— Она — моя сестра, — ответил он просто.

Музыка сменилась с медленной на горячую, Меделин взглянула на людей, на нас — с улыбкой и печалью.

— Вас ждут. Я бы хотела остаться, но думаю, в ваш праздник не следует перетягивать внимание на себя.

— Ты тоже наша семья, — вдруг сказал Джек.

И я не удержалась, поцеловала его за это в щёку. Меделин коснулась его руки.

— Спасибо… Мне правда надо идти. Меня ждёт такси.

Джек склонился и посмотрел ей в глаза.

— Я не переубежу тебя остаться?

— Сегодня нет. Если тут кто-то из акционеров, моё присутствие будет неуместно… Учитывая обстоятельства, — уверенно сказала Меделин. — Но можно я ещё загляну к вам?

— Конечно! — воскликнула я. Ну, как тут удержаться?!

— Где ты остановилась? — спросил Джек.

— В Пуэрто дель Соль.

— Хорошо, я отпущу тебя. Но завтра, слышишь? Завтра, — настойчиво проговорил мой муж, — я приезжаю за тобой, и ты перебираешься сюда.

— Но Джек… это будет неловко. Странно.

— Я всё решил, — твёрдо сказал он. — Это и твой дом тоже. Маме я всё объясню. Она поймёт, у неё широкая душа и большое сердце. В конце концов, ты… — он набрал в грудь воздуха и добавил, — и ты тоже… моя мама.

Глаза Меделин вспыхнули — нечаянная радость, изумление и даже испуг от внезапности — чего в них только не было!

— А насчёт странности, тут мы ещё посоревнуемся — семья на семью, — хмыкнул Джек и подмигнул мне.