Воины Света. Тайна Кранга - [16]

— Вот и все, — сказал Хатингар.

Лизендир поднялась с кресла.

— Теперь без споров и промедлений бери курс на два газовых гиганта этой системы. Там вас ждет встреча с моими Воинами.

— Твоими Воинами?

Хан хотел выиграть время, хотя, откровенно говоря, не понимал, зачем оно ему. Внизу медленно таял Челседон. Края планеты уже слегка размывались в атмосфере.

— Да. Я вождь Орды. Двигайтесь помедленнее. Этот пистолет стреляет ампулами с самым неприятным веществом. Действует оно практически моментально. Я очень искусен в обращении с ним, да и во многом другом. И не думайте, что вам удастся обезоружить меня.

Хан уголком глаза посмотрел на Лизендир. Ему показалось, что все ее мышцы напряжены, она как бы разогревала их, готовясь к действиям.

Когда Хатингар сделал шаг к ним, она вдруг крикнула:

— Двигайся! — и пригнулась, показав ему пример.

Хан тоже упал на пол. Без видимого усилия она вдруг взвилась в воздух, перевернулась, сбросив при этом движении одежду, и метнулась к Хатингару. Хан раскрыл рот от изумления, глядя на летящее обнаженное тело. Ведь она сумела проделать этот сложнейший акробатический трюк при удвоенной силе тяжести. Он все еще лежал на полу, когда раздался выстрел. Он ничего не почувствовал.

Хатингар выстрелил, но промахнулся и теперь прыгнул вперед. Пистолет остался у него в руках.

Затем началась битва, которой Хан не мог рассмотреть, настолько молниеносно все происходило. Тела сталкивались, наносили удары, отражали их. Никто не мог добиться перевеса. Лизендер, как привидение, металась по рубке, стараясь избежать выстрела Хатингара. Ей приходилось трудно, так как она должна была думать и о Хане, который подвергался опасности. Но вот они сошлись снова, и тут Хатингар вылетел из рубки. Хан успел заметить, что ухо у него стало пурпурно-красным.

Лизендир заперла дверь и встала перед Ханом. Она тяжело дышала, обнаженное тело было покрыто потом.

— Эта лысая обезьяна сумела ускользнуть от меня! Будь он проклят! Но я успела немного потрепать его.

Первый раз Хан видел ее в гневе. И гнев этот был направлен против нее самой.

Она спросила:

— Есть выход из корабля?

— Да, спасательные гондолы. Их пять или шесть.

— Тогда бери одну и улетай!

— Лизендир, я…

— Нет! Делай, что я говорю! Если я буду одна, у меня будет шанс сравниться с ним. К тому же я уже научилась водить корабль. Ты мне ничем не сможешь помочь. Даже наоборот. Я не унижаю тебя, а стараюсь спасти. Я должна убить его. Он же использовал оружие. Но я могу добиться успеха, только оставшись одна. Он чрезвычайно опасен. Ты даже не можешь представить, насколько.

— Но у него же пистолет!

— Чепуха! Я могу победить его. И если это случится, приведу корабль обратно. Если же победит он, для нас обоих обратного пути не будет. Я спасаю тебя по своим личным мотивам. Не хочу, чтобы он захватил тебя в плен. Теперь иди! У меня мало времени. Оно придает мне силы и скорость. Но я не могу долго поддерживать это состояние. Оно быстро проходит.

Она на мгновение прижалась щекой к его лицу. Щека была обжигающе горячей.

Хан понимал, что она права. Но покинуть корабль? И тем не менее это единственное, что остается сделать, хотя ему это совсем не нравилось.

Он открыл замок люка, прыгнул в гондолу и начал закрывать ее колпак. Лизендир протянула руку и нежно коснулась его щеки:

— Если я выиграю, жди меня в горах, к северу от Столицы. Если проиграю, прощай и помни меня. Твое имя на нашем языке означает «последний».

Она заморгала и отпустила его.

Началось бешеное падение вниз, и вскоре гондола вышла из поля искусственной гравитации корабля и погрузилась в поле тяготения планеты. Хан видел корабль, удалявшийся от него. Гондола управлялась автоматически. Вскоре падение замедлилось, стало плавным. Хан видел, как Челседон медленно приближается к нему. Но такое медленное движение было всего лишь иллюзией, на самом деле скорость была достаточно велика. Хан смотрел на поверхность планеты, покрытую коричневыми и зелеными пятнами, а кое-где — пушистыми белыми облаками. Это было последнее, что он видел. Автоматика сработала, открылись клапаны, выпускающие усыпляющий газ. Конструкторы гондолы предусмотрели, чтобы пассажир не видел своего падения с орбиты. Это могло привести к смерти человека. Они были, конечно, правы. Но Хан ничего этого не знал.

IV

Когда-то на Челседоне жили совместно леры и люди. И в деревянной хижине в горах жил Клислангир Тлан, очень старый и мудрый лер. К нему прибыл человек, просто мальчик, который привез письмо, где сообщалось, что его жена Вервертин Орит умерла, желая ему добра. Мудрец выслушал известие и продолжил изучать закатные облака. Наконец, он сказал:

— Я скорблю при виде этих прекрасных облаков, которые вскоре разгонит ночной ветер.

Человек, некий Родриго, воскликнул:

— Как ты можешь говорить об облаках в такое время? Твоя жена, с которой ты прожил всю жизнь, умерла!

Мудрец ответил:

— Именно за то, что я научился истинной скорби, меня называют мудрецом.

Он отвернулся и больше не произнес ни слова. Родриго тоже посмотрел на облака, и на него снизошло просветление. Он вернулся в свой дом, роздал все имущество и стал учеником Клислангира Тлана. Позже его тоже стали называть мудрецом.