Воины Света. Тайна Кранга - [131]

— Только не мне! — громко заявила Сиссиф.

— Эй, минуточку, — начал было, не обращая на нее внимания Малайка.

— Извините, капитан, — вступил теперь Трузензю-зекс. — Бран прав. Возможно, наше образование не совсем подходит для оператора этой штуки, но знакомство с работами тар-айимов и то малое, что мы знаем об их психологии, могут помочь справиться с любыми способными возникнуть затруднения. Сожалею, но тут вовлечено слишком многое, чтобы позволить вам сделать первую попытку. Мы не на борту корабля. На данную минуту вы отклонены, капитан.

— Же! — прогромыхал Малайка.

Цзе-Мэллори шагнул ко входу в купол.

— Тогда давайте приступим.

— Вы хотите сказать, сасаа кууме? — переспросил Малайка.

Цзе-Мэллори остановился.

— Не вижу, почему бы и нет.

Он снова заколебался у входа и оглянулся.

— Я не ожидаю, что случится многое, не говоря уж об опасности. А если случится, то я не жду, что это будет большой защитой, но ради моего личного психологического комфорта сойдите, пожалуйста, все с помоста. Безусловно, на сиденьях, или в креслах, или что там это такое, должно быть достаточно безопасно. Тар-айимы явно пользовались ими, когда действовала эта штука, поэтому им полагается быть безопасными также и для нас. Теоретически.

— Социолог, против теоретической раны я не возражаю.

Малайка улыбнулся с явным намерением успокоить всех и присоединился к уходящим с возвышенного места к рядам «сидений» внизу.

Кроме Брана на помосте остался только Трузензюзекс. Официально он находился там для наблюдений, но он и Цзе-Мэллори знали, что если что-то случится, то от помощи инсектоида, вероятно, будет мало толку. Он сделал ритуальный глубокий вздох и вошел в купол.

Керамически-пластиковая плита стала знакомой после многих дней продолжительного и подробного изучения. Он взобрался на гладкую холодную поверхность и повернулся лицом к зрительному залу, слегка подняв голову. Из купола потолок монолита казался почти _ видимым. Возможно, прозрачный материал действительно давал легкое увеличение. Оно казалось незначительным.

Плита была намного длиннее, чем требовалось для размещения его долговязого худого тела. Она, однако, не подогревалась. Он обнаружил, что неуютно ерзает на твердой холодящей поверхности и желает, чтобы она превратилась в теплую постель. Это слишком походило на капсулы в лаборатории криогенного анабиоза.

— Сделай это по-быстрому! — скомандовал мозг телу.

Вонзая каблуки в неподатливую поверхность, он толкнул себя повыше. Одним движением его голова очутилась полностью внутри шлема.

Шлем принял бледно-красный оттенок, переходящий в желтый, а затем в светло-зеленый. Стал слышен легкий гудящий звук. Он явно исходил из самой плиты. Вот и все. Ни фейерверков, ни даже нескольких простых вспышек молнии.

Лицо Цзе-Мэллори в куполе кривилось, но явно от сосредоточенности, а не от боли. Странное дело, мозг его стал для Флинкса непроницаемым. Если купол и не производил ничего другого, то экранизировал мысли всякого, кто лежал под ним.

Двадцать минут спустя он вышел из купола, мотая головой, в то время как другие столпились вокруг него.

— Же? — спросил Малайка.

— Же? — переспросил выглядевший раздраженным социолог. — Ну, мы доказали одно. Если эта машина все еще способна функционировать так, как ей предназначалось, то этот шлем определенно является исходным пунктом.

— Я не могу поверить, что все это безумие построили для того, чтобы на пластиковом-головном уборе заиграли красивенькие разноцветные огни!

— Нет, конечно же, не для того.

Цзе-Мэллори тоскливо оглянулся на плиту и на опять ставший прозрачным шлем.

— Похоже, что я вроде способен активировать ее, но лишь в очень малой степени. В моем мозгу явно чего-то не хватает. Или, возможно, для этого требуется всего лишь определенного рода тренировка, о которой мы ничего не знаем. Я со своим мозгом попробовал все, что мог. Самогипноз. Упражнения Банда. Совершенно объективное сосредоточение. Открытое подсознание. Результаты вы видели. Или, скорее, отсутствие их.

— Вы что-нибудь почувствовали? — спросил Флинкс.

— Гмм. Да, странное ощущение. Не болезненное или угрожающее. Просто странное. Словно что-то пыталось проникнуть ко мне в голову. Щекотку снаружи мозга, едва заметную. А когда я попытался сосредоточиться на этом ощущении, оно ушло и спряталось. Должен сказать, что я разочарован.

— Же? Вы, может быть, думаете, что у вас монополия на это?

Коммерсант выглядел расстроенным, имея на это все основания.

— И что же теперь?

— Теперь я предлагаю попробовать остальным людям. По-моему, я с избытком продемонстрировал ее безвредность, если и ничего другого. Поддержание ее настроенности на мозг одного типа может вызвать благотворный кумулятивный эффект.

Один за другим остальные по очереди забирались под безобидный шлем. За исключением, конечно же, Сиссиф, отказавшейся даже приблизиться к нему. Малайка сумел вызвать сильное желтое свечение прозрачного материала. Флинкс действовал так же хорошо (или так же плохо, сказать не мог никто), как Цзе-Мэллори, только его цвет характеризовался также неровным пульсированием. Словно для опровержения утверждений Цзе-Мэллори, он вышел из купола с определенной головной болью. Ата и Вульф сумели вызвать светло-красный, почти розовый цвет. Им больше повезло, когда, наконец, сделал попытку Трузензюзекс.