Воины - [278]

Он наклонился и протиснулся в шатер.

Внутри шатер оказался неожиданно уютным и роскошным. Земля под ногами была устелена мирийскими коврами, переливающимися всеми цветами радуги. Вокруг резного стола на козлах стояли походные кресла. На перине были раскиданы мягкие подушки, в железной жаровне курились благовония.

Сир Утор сидел за столом, перед ним лежала кучка золотых и серебряных монет, рядом стоял кувшин вина. Он деловито считал деньги на пару со своим оруженосцем, нескладным парнем, примерно ровесником Дунка. Время от времени Улитка пробовал монеты на зуб или отодвигал одну из них в сторону.

— Я смотрю, тебе еще есть чему поучиться, Уилл, — услышал Дунк. — Эта монета обрезана, та опилена. А эта? — у него в пальцах мелькнул золотой дракон. — Смотреть надо на деньги, прежде чем их берешь! Ну-ка, расскажи, что ты тут видишь!

Монета взлетела в воздух. Уилл попытался ее поймать, но она отскочила от его пальцев и упала на землю. Ему пришлось встать на колени, чтобы ее найти. Подобрав монету с пола, он покрутил ее в пальцах и наконец сказал:

— Монета как монета, милорд. На одной стороне дракон, на другой — король...

Серый Лист взглянул в сторону Дунка.

— А, Висельник! Рад видеть вас в добром здравии, сир. А то я опасался, что убил вас. Окажите мне любезность, наставьте моего оруженосца в науке о драконах! Уилл, отдай монету сиру Дункану.

Дунку ничего не оставалось, как взять монету. «Он вышиб меня из седла, а теперь еще и издевается?!» Нахмурившись, он взвесил монету на ладони, осмотрел ее с обеих сторон, попробовал на зуб...

— Монета золотая, не обрезанная и не опиленная. И вроде бы полновесная. Я бы тоже взял ее не задумываясь, милорд. Что с ней не так?

— Король.

Дунк пристальней вгляделся в монету. Лицо на ней было молодое, безбородое, приятное на вид. Король Эйерис на монетах был с бородой, так же, как и старый король Эйегон. Король Дейерон, что правил в промежутке между ними, не носил бороды, но это был не он. Монета выглядела не настолько истертой, чтобы быть древнее времен Эйегона Недостойного. Дунк напряженно разглядывал слово, что было написано под портретом. Семь букв. Они выглядели так же, как те, что он видел на других драконах, там было написано «ДЕЙЕРОН», но лицо Дейероиа Доброго Дунк знал, это был не он. Приглядевшись еще раз, он обнаружил, что пятая буква немного не такая, это был не...

— Дейемон! — выпалил он. — Тут написано «Дейемон»! Но короля Дейемона никогда не было, был только претендент. Дейемон Черное Пламя во время мятежа чеканил свою монету.

— Но ведь она же золотая! — возразил Уилл. — Полновесная золотая монета, чем она хуже других драконов, милорд?

Улитка отвесил ему затрещину.

— Кретин! Ну да, она золотая. Но это золото мятежника. Золото изменника. Владеть такой монетой — само по себе измена, а расплачиваться ею — измена вдвойне! Придется мне ее переплавить...

Он снова ударил оруженосца.

— Прочь с глаз моих! Мне надо поговорить с этим славным рыцарем наедине.

Уилл, не теряя времени, выскочил из шатра.

— Присаживайтесь, — любезно сказал сир Утор. — Не желаете ли вина?

Тут, у себя в шатре, Серый Лист выглядел совсем другим человеком, чем на пиру.

«Улитка обитает у себя в домике», — вспомнил Дунк.

— Нет, благодарю вас.

Он бросил монету обратно сиру Утору. «Золото изменника. Золото Черного Пламени. Эгг говорил, что это турнир изменников, а я и слушать не стал». Надо будет извиниться перед мальчишкой.

— Пол чашечки! — настаивал Серый Лист. — Судя по вашему голосу, вы в этом нуждаетесь.

Он налил две чаши вина и протянул одну Дунку. Сейчас, без доспехов, он больше походил на купца, чем на рыцаря.

— Я так понимаю, вы насчет ваших доспехов?

— Ну да.

Дунк принял вино. Может, от вина голова меньше болеть будет?

— Я привел коня, привез оружие и доспехи. Можете их забирать, всего вам наилучшего.

Сир Утор улыбнулся.

— Должен вам сказать, что вы держались весьма отважно.

Интересно, «отважно» значит «неуклюже»?

— Вы очень любезны, но...

— Боюсь, вы меня неправильно поняли, сир. Не сочтите за дерзость, но нельзя ли спросить, как вышло, что вы сделались рыцарем?

— Сир Арлан из Пеннитри подобрал меня в Блошином Конце, где я пас свиней. Его прежний оруженосец погиб на Багряном Поле, и ему нужен был кто-то, кто ходил бы за его конем и чистил доспехи. Он обещал научить меня владеть мечом и копьем и ездить верхом, если я стану служить ему... и я пошел к нему в услужение.

— Очаровательная история... хотя, будь я на вашем месте, про свиней я предпочел бы не упоминать. Скажите, а где теперь ваш сир Арлан?

— Он умер. Я похоронил его.

— Понятно. А отчего же вы не отвезли его домой, в Пеннитри?

— Я не знаю, где это.

Сир Арлан редко говорил о своей родине — не чаще чем Дунк о Блошином Конце.

— Я похоронил его на западном склоне холма, чтобы он мог смотреть на закат.

Походное кресло угрожающе скрипнуло под его весом.

Сир Утор снова сел.

— Доспехи у меня есть свои, и конь получше вашего. Для чего мне старая кляча, помятый панцирь и ржавая кольчуга?

— У меня доспех работы Железного Пейта! — сказал Дунк, начиная злиться. — И Эгг хорошо за ним ухаживал. На моей кольчуге нет ни единого пятнышка ржавчины, это хорошая, прочная сталь.