Воины Крови и Мечты - [112]

С какой-то внезапной и страшной окончательностью силок обхватил его лодыжку. Дэвид дернулся вправо и влево, боролся, но в последнюю секунду успокоил себя. Это сон. Это его сон, и он может его контролировать. Так говорила доктор Триас.

Трудно в это поверить, но… он посмотрел на землю под ногами, внимательно изучая ее, и заметил, что чем пристальнее он смотрит, тем больше она меняется.

Он сосредоточился на имени… Тебя зовут Дэвид Чейз. Ты живешь по адресу Уинона, 1356. Твое имя Дэвид Чейз — все это очень медленно, с расстановкой, и его тело начало преобразовываться, менять форму, превращаться во что-то гораздо более человеческое. В отличие от существа, которое пробиралось между листьями как раз в его сторону.

Оно было огромным, шириной с автомобиль, с клинообразной пятнистой головой. Казалось, оно улыбается. Оно тоже начало меняться, превращаясь в человека. И голос сказал: «Итак. Не думаешь ли ты, что теперь что-то знаешь? Что ты что-то значишь для меня? Я тебя возьму, малыш. Через тебя я войду в мир. Ты мне не нужен. Я хочу то, что простирается за тобой. Через неделю настанет полнолуние. Тогда я приду. Расслабишься и будешь жить. Станешь сопротивляться и умрешь. Не сегодня. Нет. Не завтра. Но мы будем срастаться, ты и я. Станем близки. А затем станем одним целым…»

Оно надвигалось и надвигалось. Кролик отчаянно замахнулся лапкой, ударив существо в нос. Оно только захохотало — а затем бросилось вперед и УКУСИЛО.

Боль прожгла его. До костей. До мозга костей. Собственный крик вынес его из тела, поднял высоко над лесом, и он наблюдал за тем, как змееобразное создание пожирает его.

Пожирает его. Откусывает от него большие кровавые куски, набивает себе рот, а затем…

Затем он проснулся.

В кабинете наступила тишина. Доктор Триас заговорила первой.

— Можно посмотреть эти кровоподтеки, Дэвид? — спросила она.

Дэвид, вздрагивая, поднял рубашку.

Полукругом, перерезавшим пополам его талию, по телу шел ряд красных отметин. Кожа была содрана.

Бренда прошептала:

— Что происходит, доктор?

— Я… не совсем уверена, миссис Чейз.

— Разве вы не можете что-нибудь сделать, чтобы эти сны прекратились?

— Психологические последствия устранения сновидений могут быть тяжелыми. Существуют лекарства, прерывающие быструю фазу сна, но я никогда не рекомендую их моим пациентам.

— Тогда я отведу его к тому врачу, который выпишет их. — Рот Бренды сжался в прямую тонкую линию. — Я сделаю все, чтобы помочь Дэвиду.

— А работу бросишь? — тихо спросил он.

Бренда заговорила увещевающим материнским тоном.

— Я же сейчас не на работе, Дэвид, я с тобой.

— Только ты, я и твой факс, — сказал он с несчастным видом.

— Дэвид, это несправедливо.

— Ничего не помогает, — прошептал Дэвид. — Сон был управляемый, но я от этого стал еще более беспомощным.

Триас закрыла глаза. Ей нужно было подумать.

— Прежде, чем вы заберете его, — сказала она наконец, — я хотела бы представить вас человеку по имени Тристан Уорли.

3

Триас вела своей серебристый «Лексус» на север по шоссе Сан-Диего, через перевал Сепульведа и долину Сан-Фернандо. С шоссе Сан-Диего она свернула на шоссе Золотого Штата и повезла их на запад по шоссе, которое еще иногда называют шоссе Долины Антилопы, хотя местность называется Страной Каньонов, или Ланкастером. Их путь лежал в пустыню. С шоссе она свернула на дорогу, петляющую среди колючего кустарника, у которой не было названия, только номер.

— Расскажите мне о Грозовом Лосе, — нервно попросила Бренда. — Вы уверены, что Дэвида можно с ним оставить?

— Я познакомилась с ним на конференции по сновидениям в Сан-Франциско. У него магистерская степень в клинической психологии, он руководил молодежным центром в Техачапи, пока у штата не кончились фонды. Он рассказывал о воззрениях коренных американцев на мир сновидений.

— Из какого он племени? — тихо спросил Дэвид. Это были его первые слова за два часа дороги.

— Он метис, или полукровка, Дэвид. Ирландец, «Чероки», бог знает кто еще. Еще он себя называет «кучерявым», это означает, что он работает на стыке наук. Для него это традиционные учения коренных американцев, или Сладкая Целебная тропа, плюс боевые искусства.

— Боевые искусства. Всякие там чулакуа?

Дорога была неровной и плохо замощенной. Солнце высоко стояло в небе, и когда Бренда дотронулась до стекла, оно оказалась неприятно горячим. Кондиционер в «Лексусе» работал на пределе.

— Это искусство происходит из традиций чероки и имеет целью обучать воинов подавлять страх.

— И вы думаете, это поможет? Правда?

— Два года назад он произвел на меня такое впечатление, что я пригласила его в клинику. Он помог мне в шести случаях. Он немножко сдвинут на всем индейском, но с детьми он обращается замечательно. Я говорила ему про твой случай. Он заинтересовался. — Она самоуверенно улыбнулась. — А что мы, собственно, теряем?

Уступы голых скал выпирали из земли; казалось, здесь отсутствовала гравитация. Этот доисторический рельеф тянулся уже две мили, пересекая отдаленную цепь гор. Дэвид прижал лицо к горячему стеклу, туманя его своим дыханием.

Старый синий сорокафутовый трейлер был припаркован недалеко от дороги у подножия скал. Позади него виднелся геодезический купол футов двенадцати в высоту, окруженный кольцом белых камней. Между трейлером и куполом низко над землей был натянут брезентовый навес.