Воины креатива. Главная книга, 2008-2012 - [37]

Шрифт
Интервал

В мире Вокров признание и статус идут от братства таких же Вокров. Знаки отличия Вокра находятся на его гербе или щите: заработанный на всех фронтах совокупный личный рейтинг, рейтинг этого года, победа в соревнованиях и поединках, и особенно ценный актив – победа над Обокрами! Счет поединков у Вокров идет как в спорте: победа (из них за явным преимуществом) – ничья – поражение. Эта информация тоже находится на гербе или щите Вокра.

У Вокров нет никакой иерархии и подчинения, каждый волен быть сам по себе или объединяться в союзы с другими Вокрами. Союзы Вокров могут искать доблести в поединках с другими союзами Вокров или Обокрами».

Практически все читатели дневника Героя были удивлены тем, что, предложив аудитории красивую легенду о «Воинах Креатива», Герой не обеспечил визуальное решение легенды. В умах читателей рождались самые невероятные эмблемы и доспехи Вокров, но у каждого была своя версия нового мира. Предугадывая мысли читателей, Герой писал: «История Вокров только начинается. Создавайте мир Вокров так, как лично Вы его видите. Пусть этот мир будет разным!».

* * *

– Мы не способны предугадать действия Героя. – Такой диагноз из уст Клопа звучал как приговор.

Герой делал совершенно неожиданные ходы, которые было сложно спрогнозировать хотя бы потому, что прогнозер должен догадываться об их существовании. Герой же бил новизной, предлагая каждый раз непредвиденную ситуацию.

Микроб по ходу событий приходил к выводу о том, что каждый шаг, каждый элемент действий Героя почти безупречен. Вряд ли все так можно продумать, слишком много совпадений. Время показало: попытки размыть действия Героя тщетны. Все стратегии против Героя: замалчивать, высмеивать, клонировать действия, подходы, стиль, проекты и доводить их до абсурда, – не принесли желаемых результатов. Мощная кампания в Сети дала обратный эффект и только усилила доверие и симпатии к Герою и его проектам.

Микроб и Клоп в самой больной фантазии пока не могли себе представить, как Герой успевает все делать. Это физически просто невозможно!

Как гром среди безоблачного неба прозвучала версия, озвученная Клопом сегодня утром. Клоп осторожно предположил, что на самом деле Болельщик – это… не человек, но уникальная компьютерная программа. До сих пор считается, будто компьютер не может мыслить творчески. А вдруг кому-то удалось научить машину чувствам и эмоциям?

Все это звучало как бред. Или нет?

Неужели Герой пользуется этой компьютерной программой? Или все-таки делает все сам?

До дня «Х» оставалось шесть месяцев.

Глава 13

Микроб швырнул папку. Клоп еле поймал ее на другом конце большого стола. В папке находилась подробная статистика посещений сетевого дневника Героя всеми сотрудниками российской «ИКА». Отдельный файл был посвящен полутысяче штатных креаторов «ИКА».

– Они все там пасутся регулярно, – заключил Микроб. – Пора идти в народ!


Во всех подразделениях компании стоял шум. Все завидовали пятидесяти ведущим креаторам, отправляющимся на загородную корпоративную тусовку в рабочий день. Счастливчикам выпал шанс пообщаться в неформальной обстановке с самим всемогущим Караваевым, засветиться лишний раз перед которым мечтал практически каждый, работающий в «ИКА».

Погода стояла прекрасная. Когда подвижные игры и конкурсы успели утомить народ, Караваев предложил перед обедом пообщаться на профессиональные темы.

Микроб окинул внимательным взглядом сидящих вокруг него на поляне креаторов. Все взгляды были устремлены на Караваева, разговаривать между собой никто не решался.

– Друзья… – начал мягко и доброжелательно Микроб.

В компании его считали очень жестким и даже жестоким руководителем. Правда, случались периоды небывалого человеколюбия. И тогда, во время приступа доброты, все пытались пробиться к нему со своими проблемами – в обычном состоянии Караваев снимал шкуры и скальпы. Сейчас он, как мог, вошел в состояние друга всех друзей.

– Я бы хотел откровенно поговорить с вами по волнующему руководство компании и лично меня вопросу. Все мы следим за успехами Героя. Несмотря на то, что мы с вами вроде как его конкуренты, таланта Героя не замечать нельзя. Давайте поделимся друг с другом мыслями по этому поводу. Что вы думаете о Герое как о коллеге по цеху? Может, кому-то он как человек интересен? Ну, смелее!

– Он богатый и холостой! – раздался звонкий женский голос с задних рядов. – Говорит, что женится на девушке, которую случайно встретит на улице. Теперь вот пешком хожу больше!

Все дружно засмеялись.

– Можно я? – поднял руку парень в смешной кепке. – Мне кажется, сила Героя в том, что он гипнотизирует рынок как удав кроликов. Он абсолютно не скрывает своих намерений и планов, он даже «пугающе открыт». Заявления Героя не пафос и не понты – они все сбываются, иногда даже вопреки логике.

– Хорошо сказал, – похвалил Микроб. – Еще кто?

Руку подняла девушка Катя, одна из лучших райтеров компании. Микробу она была особенно симпатична потому, что напоминала ему первую любовь.

В подобных вещах Микроб был чрезвычайно сентиментален.

– Давай, Катюша, – кивнул Микроб.

– Герой использует всего один ресурс – интеллектуальный. Как раз к интеллектуальному соперничеству Пять Королей были готовы меньше всего, потому что подобного соперничества никогда не было на рынке. Герой правильно рассчитал будущее противодействие сложившейся элиты на рынке. Он филигранно высчитал, откуда черпать поддержку и как запустить вирус новых ценностей. В итоге вирус поразил всю архитектуру рынка РИТ


Рекомендуем почитать
Отвечая за себя

Книги построена на основе записей Владимира Мацкевича в Фейсбуке в период с февраля по май 2019 года. Это живой, прямой разговор философа с самим собой, с политиками, гражданскими активистами. В книгу включены размышления о месте интеллектуала в политических события, анализ беларусского политического и информационного пространства. Книга предназначена для всех, кто интересуется политической и интеллектуальной жизнью Беларуси в ХХI столетии.


Слухи, образы, эмоции. Массовые настроения россиян в годы войны и революции, 1914–1918

Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.


Новейшая история России в 14 бутылках водки. Как в главном русском напитке замешаны бизнес, коррупция и криминал

Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.


Краткая история присебячивания. Не только о Болгарии

Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.


Жизнь как бесчинства мудрости суровой

Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?


Неудобное прошлое. Память о государственных преступлениях в России и других странах

Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.