Воины креатива. Главная книга, 2008-2012 - [33]
Истец кипел от негодования, мол, за дизайн и рекламу наверняка заплачены большие деньги не самым талантливым людям. Возмущенный потребитель требовал от компании опубликовать другие варианты дизайна и рекламы, которые были отвергнуты на этапе рассмотрения. Хотя бы четыре варианта, дабы он убедился, что выбран лучший. Впредь же истец просит делать выбор вариантов публичным.
Автор письма был в курсе анонсированного через две недели старта новой масштабной рекламной кампании любимого брэнда. Более того, истец сообщал, что с несколькими единомышленниками на днях запускает сайт, на котором разместит варианты дизайна и рекламной кампании от сообщества лояльных сторонников брэнда. Пока же эти варианты были присланы только Петрову.
Петров передвинул папку с эскизами Микробу:
– Здесь минимум пять вариантов явно лучше, чем то, что сделал ты. И дешевле в три раза.
– Ну, о вкусах не спорят, Сережа. Ты же знаешь, наш йитальянец – мировое имя.
– Это мировое имя вместе с тобой задорого сделало полную ххххх, как я теперь уже понимаю.
Микроб с самым равнодушным видом, какой только мог изобразить, заявил о полной несостоятельности судебной перспективы иска.
Причиной же особого беспокойства Петрова был факт извещения о ситуации всех крупных акционеров.
– Конечно, это перспективы не имеет. Но резонанс нанесет ущерб, в первую очередь, моим позициям в холдинге. А это ненужный момент напряжения перед акционерами. Леша, вот, бумагу подпиши. В течение четырех дней ты представишь четыре доработанных варианта по рекламе и дизайну, чтобы мне прикрыться. Денег не плачу за это, сколько-то вариантов у тебя и так есть. Остальное рисуешь и снимаешь за свои деньги.
Микроб уставился на него. Что за наезд?
Петров уверенным взглядом ответил на немой вопрос: мол, ты же не хочешь потерять крупного клиента?!
– Ладно, давай бумагу.
Петров несколько секунд рассматривал подпись Микроба, после чего загадочно улыбнулся и убрал листок в стол.
– Да, Леш, я тебе не все рассказал. Вот еще из письма рассерженного гражданина. Подобные иски парень подает через неделю на всех твоих серьезных клиентов. Восемьсот шестьдесят крупных компаний – все аналогично моему случаю. Ты попал, похоже, брат. Кто-то очень грамотно и мощно тебя давит. Ладно, мне некогда, давай прощаться. Бумаги дарю.
Микроб взял подмышки кипу бумаг и вышел из кабинета, чувствуя, как мурашки забегали по всему телу.
«Твою мать! Кто же это так приложил меня?»
Зазвонил мобильный. Помощница Лена сообщила взволнованным голоском:
– Алексей Петрович, срочный звонок из строительного холдинга «ИК». Заместитель генерального директора настаивает – очень срочно и важно.
Микроб бросил взгляд на первый лист бумаг, отданных ему Петровым.
«Письмо в строительный холдинг „ИК“ будет доставлено в 12:45».
«М-м-м, прошло два часа. Значит, там прочитали, обсудили и сразу начали меня искать. Так, а следующие?»
Доставка следующих писем была обещана с интервалом в двадцать минут.
«Ххххх, сейчас все начнут звонить!» – ужаснулся Микроб.
– Так, Лена, для всех наших клиентов я только что улетел, вернусь завтра. Буду в офисе через час. Значит, клиентам говори, что я в курсе всех проблем и уже их решаю.
Или сейчас, или будет поздно…
Микроб набрал Клопа:
– У нас очень большие проблемы. Объявляю кризисный план «Р». Через час срочный сбор всех ведущих менеджеров. Меня для всех нет в городе, но я буду через час. Ты понял?!
Клоп отважился взглянуть на Микроба, только когда тот закончил «разминку». Ведущие специалисты «ИКА» привыкли к «разминке» Микроба-Караваева перед обсуждением серьезных вопросов. Пятиминутная разрядка Микроба на недостатках работы менеджеров компании, при которой по комнате летали ххххх и ххххх, часто дарила присутствующим лингвистические открытия. Бороться с этим и жаловаться было бесполезно, потому что Микроб наделен головной «ИКА» абсолютной властью.
Наконец, Микроб успокаивался, и совещание переходило в рабочее русло. Вел заседания, как обычно, Клоп.
В обычном режиме на совещаниях у Микроба присутствовали двадцать человек, но по кризисному плану «Р» сегодня был расширенный вариант – сорок два сотрудника.
– Коллеги, у всех наших крупнейших клиентов возникли серьезные проблемы. На них подают в суд потребители за то, что им, как лояльным сторонникам брэнда, или, цитирую, «моральным совладельцам брэнда», не предоставили выбор рекламы и дизайна новой продукции. Теперь послушаем, что в письме.
Зачитав текст, Клоп обвел взглядом собеседников. Напряженная тишина длилась почти полминуты.
– Истец подтверждает свою причастность к лояльным потребителям многолетней историей покупок, в том числе дисконтной картой, участием в маркетинговых акциях, но это ни о чем не говорит. Вообще это ххххх какой-то, – выпалил, наконец, один из аналитиков.
– Это чистый наезд. Да любой суд не пробить такой лажей, – поддержал его другой.
– А ты представляешь публичный скандал? – Микроб просверлил того взглядом. – Общественное мнение – это ресурс. Судебная угроза минимальна, но клиент будет напрягаться от одного нашего вида. Нам дали время на поиск выхода из ситуации. Слава богу, истцы готовы отозвать иски, если им будут представлены образцы отвергнутого креатива и прозвучит пояснение итогового выбора. Сегодня мы должны придумать, как быстро и без ущерба для нас все это сделать. По всем клиентам!
1990 год. Из газеты: необходимо «…представить на всенародное обсуждение не отдельные элементы и детали, а весь проект нового общества в целом, своего рода конечную модель преобразований. Должна же быть одна, объединяющая всех идея, осознанная всеми цель, общенациональная программа». – Эти темы обсуждает автор в своем философском трактате «Куда идти Цивилизации».
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Однако именно после националистического переворота в Киеве, когда крайне правые украинские националисты пришли к власти и развязали войну против собственного народа, фашистская сущность этих сил проявилась во всей полноте. Нашим современникам, уже подзабывшим историю украинских пособников гитлеровской Германии, сжигавших Хатынь и заваливших трупами женщин и детей многочисленные «бабьи яры», напомнили о ней добровольческие батальоны украинских фашистов.
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.
В центре эстонского курортного города Пярну на гранитном постаменте установлен бронзовый барельеф с изображением солдата в форме эстонского легиона СС с автоматом, ствол которого направлен на восток. На постаменте надпись: «Всем эстонским воинам, павшим во 2-й Освободительной войне за Родину и свободную Европу в 1940–1945 годах». Это памятник эстонцам, воевавшим во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии.
Правда всегда была, есть и будет первой жертвой любой войны. С момента начала военного конфликта на Донбассе западные масс-медиа начали выстраивать вокруг образа ополченцев самопровозглашенных республик галерею ложных обвинений. Жертвой информационной атаки закономерно стала и Россия. Для того, чтобы тени легли под нужным углом, потребовалось не просто притушить свет истины. Были необходимы удобный повод и жертвы, чья гибель вызвала бы резкий всплеск антироссийской истерии на Западе. Таким поводом стала гибель малайзийского Боинга в небе над Украиной.