Воинство Рассвета - [85]

«Политика объединяет самых разных людей, а заговоры – тем более...» О чем, интересно, будут беседовать по дороге на юг аббатиса и придворный волшебник?

Вечером Руди зашел к Минальде, чтобы попрощаться.

Она была в своей комнате и сидела за столом, в окружении восковых табличек, магических камней и свитков. Минальда стянула волосы на затылке в небольшой узел; поверх теплого халата, который был на ней в Карсте, когда он принял ее за няньку Тира, она накинула потрепанную куртку, что он для нее сшил. Руди остановился в дверях, любуясь, как в свете ламп сверкает украшенная драгоценностями палочка для письма и серебряные шпильки у нее в волосах. Он не совсем представлял себе, как ему теперь говорить с Минальдой – перед ним была королева, которую уже ни с кем не спутаешь.

Затем она подняла взгляд. В ее глазах загорелись счастливые, как наступающая весна, искорки. Минальда неуверенно протянула к нему руки, словно тоже не знала, как себя с ним вести.

– Ты изменилась, – сказал Руди.

Она улыбнулась:

– Я сама себя с трудом узнаю.

Руди осторожно коснулся ее губ. Минальда притянула его к себе, и ее ответный поцелуй уже был похож на поцелуй давних влюбленных, чья любовь сильнее страсти, перемен или горя. В нем были истина и волшебство, как в возвращении домой к теплому очагу после долгого ночного путешествия в снежной вьюге. Руди понял: что бы ни случилось, у него всегда будет верный друг в лице этой восхитительной женщины, которая теперь правила Убежищем Дейра.

– Я пришел сказать, что утром отправляюсь в путь.

Руки, обхватившие его, сжались сильнее, но Минальда всего лишь кивнула.

– Нас не будет около трех недель, может, чуть больше.

– Вас?

– У нас с Джил есть кое-какие дела в Гае.

Она снова кивнула, ее брови насупились, а в глазах внезапно появилось уныние.

– Вы бы не отправились туда, не будь у вас там неотложных дел, – мягко сказала королева. – Вам что-нибудь нужно?

– Только провизия. Не думаю, что нам потребуются лошади. В речных долинах много волков. Лошади будут скорее обузой, чем помощью.

– Хорошо.

Взглянув в ее глаза, Руди увидел там усталость и растерянность, и сдержанную скорбь по мужчине, которого она уже давно похоронила в своем сердце. Руди снова поцеловал ее. Минальда горячо прижалась к нему, спрятав лицо на груди. Долгое время их окружала удушливая тишина, нарушаемая только потрескиванием дров в очаге.

– С тобой все будет в порядке? – наконец спросил он.

Минальда кивнула.

– Работа пойдет мне на пользу. Джил как-то говорила, что тяжелая работа – лучшее лекарство для души, и я думаю, она права. – Королева жестом указала на стол. – Хорошо хоть, старший писарь Алвира держал все учетные книги в полном порядке.

Руди легонько хмыкнул над этой эпитафией канцлеру. У Минальды появились теперь собственные заботы, в ее неумелых руках – бразды ответственности и власти. Он не мог этого понять и не мог с этим ничего поделать, это напоминало ему холодную рациональную жестокость Джил, но Руди видел: Минальда с достоинством справится с новой задачей.

На мгновение он задумался, что бы сталось с ней... с Тиром, со всеми... если бы Джил погибла в том поединке.

– Руди...

Ее неуверенный голос вернул его к действительности.

– Ты не... ты вернешься, правда?

Ему захотелось бодрыми обещаниями стереть страх с ее запрокинутого лица. Но их любовь требовала большего, а Руди не мог выбросить из памяти картины затопленного и разрушенного Кво. Он знал, что его ожидает в Гае.

Поэтому он наклонился, чтобы еще раз прикоснуться к губам Альды, и с горечью прошептал:

– Я не знаю, детка.

* * *

Руди и Джил шли в Гай, преодолевая сырость и мучительный холод, слякоть низинных земель, вершины затопленных холмов. На краю обширных, свинцового цвета болот, они обнаружили следы Белых Всадников, а оказавшись в распадке между тремя холмами, Джил нашла место, где совсем недавно было стойбище дуиков. Как-то ночью на них напали волки, и Джил успела убить троих, прежде чем те убрались восвояси.

– Жаль шкуры, – с сожалением сказала она. – Я всегда мечтала о таком ковре на полу кабинета. Это бы потрясло моего университетского куратора...

То был один из немногих случаев, когда она упомянула о своей прошлой жизни, которая уже казалось ей невероятной. Неужели она когда-то могла быть кем-то иным, а не королевским гвардейцем?

Когда ночь падала на серую землю, Руди окружал их стоянку заклинанием против Сил Мрака, волков и разбойников, в то время как Джил разводила маленький костер, чтобы приготовить скудный ужин: лепешки и солонину. После этого Руди играл на арфе, или они просто сидели и разговаривали – о своем путешествии, о знакомых, оставшихся в Убежище, о том, сможет ли Минальда восстановить гидропонные сады, или о тех изменениях, которые Майя ввел в политику Церкви. Они рассматривали возможные варианты нападения Всадников и обсуждали, как им обороняться в случае атаки Дарков.

Однажды ночью, когда Руди сидел и тихо перебирал струны арфы, поблескивавшие в темноте, пытаясь наиграть навязчивую мелодию, которую он слышал от Дакиса, Джил спросила:

– Ты теперь останешься в Убежище?

Руди кивнул. Хотя через неделю их, вполне возможно, уже не будет в живых, Убежище разрушат, а кости Минальды и Тира укроет снег, который ветер нанесет через проломы в стенах и крыше...