Воинство Рассвета - [84]

Она устало пожала плечами:

– Думаю, это уже необязательно.

– Не из-за Элдора.

Джил нахмурилась, отбросила с глаз волосы и опять сморщилась от боли.

– Дарки, – припомнила она одно из событий этой ночи. – Ты утверждал, что они направились в Гай. Тебе известно зачем, да?

Руди сглотнул. Ему вспомнился мультик, где жена снимает пластырь у мужа с волосатой руки и интересуется: «Тебе одним мучительным рывком, или частыми болезненными подергиваниями?» Джил была из тех, кто предпочитает резкий рывок.

– Я думаю, Ингольд еще жив.

Джил закрыла глаза, сделала глубокий вздох и, снова открыв глаза, без всяких эмоций спросила:

– Почему ты так считаешь?

И только ее острое личико побелело, а губы сжались, как от острой боли.

Руди продолжил, с трудом подбирая слова:

– Я рассказывал тебе о том, что случилось в Кво... о Лохиро. Ну вот, всю дорогу до Кво, когда мы пересекали равнину, Ингольд не переставал повторять, что он не верит в смерть Лохиро. Он сказал, что знает это. Частично из-за Старшего заклинания, а частично из-за... связи между учителем и учеником. Я думаю, эта связь работает в обе стороны.

Ингольд сделал из меня волшебника, и я люблю этого старика как отца. Даже больше, чем отца. Я знаю, что он жив. Но Дарки держат его у себя уже несколько недель. Когда он вернется... если вернется... это будет уже не он.

Слезы катились по застывшему лицу Джил. Она долго, невидящим взглядом смотрела перед собой, и только сжатый рот выдавал ее горе. Когда она заговорила, ее голос звучал ровно и отрешенно:

– Но он все еще обладает Старшим заклинанием, не так ли? И могуществом превосходит любого из волшебников. Его заклинание все еще охраняет ворота Убежища.

Руди горестно кивнул. Он благодарил Бога за то, что Джил так быстро соображает, и не приходится долго объяснять ей, что и почему.

– К тому же, – продолжала она так, как будто говорила о ком-то постороннем, – мы с тобой, возможно, единственные люди, которые поймут, если с ним что-то не так.

– Да, – согласился он сдавленным голосом.

Она быстро прижала израненные руки к лицу. Из-под пальцев ее голос звучал приглушенно:

– О, Руди...

– Извини, подруга.

Она покачала головой:

– Знаешь, он боялся этого с самого начала, – спокойно завершила свою мысль Джил. – Он говорил мне как-то раз об этом, но я тогда не все поняла. Ингольд сказал, что они охотятся за ним не из-за его знаний, а потому что он сам, как таковой, представляет для них ценность. Если он будет на нашей стороне, мы еще сможем вести оборонительную войну. Если окажется в их лагере – мы проиграли.

Руди ничего не ответил. Снаружи, в зале, поднялась обычная дневная суета, взволнованные люди пересказывали друг другу новые слухи, слышались торопливые шаги гонцов, где-то вдали раздавались детские голоса. Убежище Дейра было последним надежным оплотом человечества – с дымным воздухом, бесконечными неосвещенными лабиринтами, унылыми мрачными каморками и неистребимым запахом грязного белья и вареной капусты. И все-таки это было Убежище.

– Полагаешь, они готовятся к нападению? – спросила Джил.

Вместо ответа Руди взглянул на нее. Ее руки как всегда были заложены за пояс, лицо – словно отбеленная дождями кость.

– Думаю, да, – произнес наконец Руди, помолчал, потом добавил: – Он отменный маг, Джил. Но мне нужен кто-то, умеющий орудовать клинком.

Она кивнула, как будто речь шла о чем-то таком, о чем они давно между собой договорились. Затем вытерла глаза тыльной стороной руки и забросила за плечо косу.

– Мне надо немного подлатать себя, – сказала она все тем же тихим спокойным голосом. – Увидимся утром.

Он проследовал за ней в коридор, желая как-то успокоить ее, извиниться, смягчить боль от постигшей ее утраты. Но Джил отстранила его в сторону и молча прошла мимо облаченной в черное фигуры Воса, который шел известить Руди, что король Элдор скончался.

ГЛАВА 6

Еще целых два дня они не могли покинуть Убежище.

Тело Элдора было предано огню на закате следующего дня, на том самом лугу, где он увидел Минальду в объятиях Руди во время Зимнего празднества. На том же самом костре было сожжено и тело Алвира. Когда пламя объяло оба тела, казалось, что канцлер упал к ногам убитого им человека.

Стоя в толпе между Восом и братом Вендом, Руди наблюдал за Минальдой. Тир тихо плакал у нее на руках – скорее, от холода, или испугавшись большого костра, или просто от торжественности обстановки. Пристально разглядывая свою возлюбленную, Руди заметил то, что уже примечал у своих сестер: наступает момент, когда лицо девушки меняется, приобретает более отчетливые женственные черты и никогда уже не становится больше девичьим.

Церемония закончилась. Минальда скрылась в полумраке Убежища, сопровождаемая аббатом Майей. Он сменил поношенный и заштопанный наряд из потертой парчи на кроваво-красное облачение и впервые выглядел как настоящий прелат Истинной Веры, а не обычный беженец из Хэйт-Эшбери. Между ними ковылял Тир, до неузнаваемости закутанный в меха.

Джованнин Нармелион исчезла. Говорили, она сбежала на рассвете. Бектис тоже пропал, Руди подозревал, что аббатиса напугала его судом за двойное преступление: заговор против короля и использование черной магии. Наверняка она прихватила мага с собой, чтобы он скрыл их обоих под своими чарами.