Воинство Рассвета - [81]

Джованнин бросила взгляд на монахов, которые за ее спиной заполнили весь дверной проем.

– Взять его!

Послышался лязг стали, – Джил вынула из ножен меч. Было заметно, как монахи растерялись.

Ястребиные глаза Джованнин оставались неподвижными.

– Арестуйте их обоих. Болезнь Элдора – это кара за то, что он якшался с колдунами.

Руди выкрикнул:

– Для человека, который сам использует Руну Уз, вы слишком много говорите о магии!

Изумленные монахи уставились на аббатису, и ее темные глаза угрожающе сузились:

– Заткните рот этому лжецу.

– А он и правда лжет? – послышался мягкий голос из коридора.

Джованнин, обернувшись, зло поджала губы.

– А тебе что здесь надо, крестьянский выскочка?

– Ну, крестьянин я или нет, – ответил тот же добродушный голос, – но я по всем правилам посвящен в сан и избран аббатом Пенамбры, и если вы, миледи, действительно воспользовались такой проклятой вещью, как Руна Уз, это полностью относится к моей юрисдикции и дает мне право арестовать вас по обвинению в ереси.

Майя из Пенамбры, сопровождаемый полудюжиной своих обтрепанных воинов, прихрамывая вошел в комнату. А следом за ними – стройная темноволосая женщина с синими тенями усталости под глазами, и коренастый молодой человек, босой, с бритой головой, одетый в пыльную власяницу. Он держал подмышкой пакет с лекарствами.

Еще несколько дней назад Руди сразу же бросился бы к Минальде, обнял ее и поцеловал – не только за то, что она нашла брата Венда, но и за то, что она научилась у Джил предусмотрительности и первым делом позаботилась о поддержке. Но сейчас их глаза встретились, и она тут же отвела взгляд. Хотя Руди был измучен и душой и телом, он сразу все понял. Она приняла решение, и сейчас ставка была слишком высока, чтобы сомневаться. Каждый из них должен был исполнить свой долг, даже если это и разрушит последний шанс возродить их любовь.

Глаза Джованнин метались от одного к другому, излучая откровенную ненависть и, наконец, остановились на брате Венде, который склонился над Элдором.

– Еретик! Ты смеешь мне говорить о ереси, ты, невежественный мясник! – зашипела она. – А что мы можем сказать о прелате, который занимается магией? Или о монахе, который принял обет пожизненного отшельничества и уже через три дня нарушил его?

От этих слов брат Венд вздрогнул, как от удара бича, но не оторвался от больного.

Майя помог Минальде усесться на стул в тени очага, затем повернулся и спокойно ответил:

– Мы скажем, миледи, что ни прелат, ни монах не поддались искушению использовать черную магию, каковой несомненно является Руна Уз, согласно единодушным постановлениям Совета аббатов.

– Вся магия одинакова! – в ярости завизжала Джованнин. – Это все козни дьявола!

– Согласно уложениям Совета, это вовсе не так, – возразил епископ Пенамбры.

– Схоластическая болтовня! – закричала она.

Брат Венд поднял взгляд, его грустные темные глаза были полны страдания.

– Это не она наложила Руну на дверь, – горестно вздохнул он. – Это я. Она ведь не владеет магией и не смогла бы начертать ее...

Джованнин резко повернулась к нему.

– Молчи, поганый еретик!

– На какую дверь? – внезапно спросила Джил. – Руна Уз была на печати, и по виду ей уже несколько сот лет.

– Молчи, под страхом вечного проклятия!

Джил схватила монаха за рукав.

– На какой двери ты начертал Руну?

Но Венд озадачено смотрел на Джованнин:

– Печати? Какой печати?

Ответ дал Руди.

– У Джованнин была Руна, начертанная на печати, она уже не в первый раз использует ее. Минальда может это подтвердить. Ваша аббатиса одолжила ее вчера вечером Алвиру для казни.

Глаза Венда расширились от ужасной догадки. Больной на кровати был тут же забыт.

– Так, значит, вы сами использовали ее? – прошептал он. – Дверь, которую запечатали мы с Бектисом... Вы не в первый раз обратились к черной магии!

– Что это за дверь? – продолжала допытываться Джил. – Где она?

– Если ты скажешь, – прошипела, как змея, Джованнин, уставившись на Венда, – то, клянусь властью аббатисы Гая...

– Уведите ее отсюда, – велел Майя.

Ни один из монахов не воспрепятствовал пенамбрийским солдатам, которые окружили разъяренную Джованнин.

– Где эта дверь, Венд? – продолжил Майя. – Какой подвал вы опечатали? Сейчас от этого зависит жизнь или смерть Элдора.

Венд беспомощно покачал головой.

– Не знаю. Где-то на первом уровне, на Церковном ярусе. Нас привели туда с завязанными глазами. На подвал было и раньше наложено заклинание. Камера очень маленькая, в ней не действовала никакая магия. Я и Бектис всего лишь обновили чары, что уже были наложены до нас.

Майя взглянул на Джил:

– Джил-Шалос, ты знаешь дальние коридоры Убежища. Может, возьмешь моих людей и отправишься на поиски?

Джил кивнула и встала. Хотя в королевской спальне, с ее меховыми коврами и стоящими вокруг кровати жаровнями, было тепло, из двери потянуло сквозняком. Руди снял с себя поношенную черную накидку, которую Джил раньше одолжила ему, и набросил ей на плечи.

Та запахнулась в нее поверх порванной и перепачканной кровью рубахи и направилась к двери.

– Джил-Шалос, – остановил ее Майя и осторожно развернул лицом к свету. – С тобой все в порядке?

– Да, все в порядке, – спокойно ответила она.