Воинский класс - [41]

Наиболее впечатляющим оказался старший летчик-испытатель — единственный в настоящее время штатный пилота в «Метеоре» — Ион Стойка. Родившийся и выросший в Бухаресте в Румынии, Стойка прошел обучение на пилота в советской военно-морской академии в Санкт-Петербурге[33] и служил пилотом бомбардировщика морской авиации. Он летал на Ту-16 «Бэджер» и Ту-95 «Медведь», отрабатывая минные постановки, разведывательные и ударные задачи. Некоторое время он прослужил в румынских ВВС в качестве командира авиакрыла ПВО и летчиком-инструктором на истребителях МиГ-21, после чего вернулся в Советский Союз, где стал лётчиком-испытателем в институте «Физикус» Петра Фурсенко. После закрытия «Физикуса» и распада Советского Союза, Стойка вернулся в Румынию, где служил летчиком и инструктором на истребителях ПВО МиГ-21 и МиГ-29, прежде, чем вернуться к своему старому другу Петру Фурсенко в «Метеор Аэрокосмос» в 1993 году.

Стойка считал себя русским и был благодарен России за обучение, образование, взгляды на мир и отношение к национальным вопросам. Он приветствовал роль КГБ в ликвидации диктатора Николае Чаушеску и восстановление более традиционного, просоветского коммунистического режима, вместо власти жесткого сталиниста, правившего страной большую часть его жизни.

Павел Казаков нашел Стойку трудолюбивым, почти единомышленником, почти фанатичным русским патриотом, который полагал, что его деятельность в разработке систем высокотехнологичных аэрокосмических вооружений была честью, а не просто работой. Когда Румыния вошла в программу «Партнерство ради мира», группу бывших стран Варшавского договора, считавшихся кандидатами на вступление в НАТО, Ион Стойка иммигрировал в Россию и получил гражданство год спустя. Как и большинство персонала «Метеора», Стойка был рад питаться в основном, в кафетерии и спать на работе между нерегулярными и низкими зарплатами.

К тому времени, как Павел Казаков закончил с проверками, собеседованиями и составлением планов, дневная смена вышла на работу. Рабочий день был в самом разгаре — хотя в «Метеор Аэрокосмос» работа была не слишком напряженной. Фурсенко провел Казакова обратно к его «седану».

— Доктор, я очень впечатлен вашим самолетом и вашими людьми, — сказал он, пожимая руку конструктору. — Я хочу, чтобы вы приложили все усилия, чтобы Tyenee был готов к полету как можно скорее — но вы должны поддерживать полную секретность, даже в отношении руководства страны. Если какие-либо органы объявятся здесь и начнут задавать подозрительные вопросы, немедленно направляйте и в мою штаб-квартиру. Tyenee должен оставаться в тайне ото всех, с кем я говорил, и кого допустил лично. Вы меня поняли?

— Прекрасно понимаю, товарищ, — ответил Фурсенко. — Для меня огромная честь работать с вами.

— Скажете об этом позже, после того, как мы начнем нашу работу, — зловеще сказал Казаков. — Вы можете и пожалеть о том дне, когда заговорили со мной на этой взлетной полосе.

Кабинет министра экономической кооперации и торговли, дом правительства, Тирана, Албания, следующим утром

Помощник уже заливал крепкий кофе и раскладывал по блюду тосты с игрой, когда в кабинет вошел министр.

— Доброе утро, сэр, — сказал помощник. — Как ваши дела?

— Ничего, ничего, — сказал Мако Солис, министр труда и экономической кооперации Республики Албания. Стоял редкий солнечный и теплый весенний день[34], и казалось, что вся столица прерывает в отличном настроении. — Что у нас сегодня? Я рассчитывал на массаж и баню перед обедом.

— Это вполне возможно, — бодро ответил помощник Солиса. — На восемь часов запланировано совещание, которое продлиться, как ожидается, около часа, затем совещание по турецкому проекту портового строительства, как ожидается, не более, чем на час. Обычные вопросы — второстепенные вопросы от торговых делегаций, телефонные разговоры с Народной Ассамблеей законодателей, и, конечно, документы, рассортированные по значимости. Я могу запланировать ваш массаж на одиннадцать.

— Следите за своевременными перерывами, Тхимио, и у вас тоже останется свободное время до конца работы, — сказал Солис. Он начал пролистывать письма, на которые предстояло дать ответ до начала совещания в восемь. — Здесь все, что мне нужно просмотреть прямо сейчас?

— Да, сэр — был звонок по Павла Казакова, из «Метеор IIG», — Министр Солис закатил глаза и обреченно фыркнул. Настроение начало ухудшаться. — Он хочет запланировать встречу с Управлением по развитию нефтяных ресурсов, и хочет, чтобы вы ему в этом посодействовали. Он говорит, что они не будут сотрудничать без вашего указания.

— Они не будут сотрудничать, потому что Павел Казаков лживый, ненасытный вор, убийца и сутенер, — возразил Солис. — Он полагает, что сможет прокупить себе путь через правительство, чтобы получить разрешение на строительство нефтепровода в Влор? Я вышвырнул его из своего кабинета и сделаю это снова, если будет нужно!

— Он сказал, что ожидает начала строительство участка от Бургаса до Самокова в Болгарии в течение трех месяцев и разрешение на продление участка от Самокова до Дебара в Македонии в течение двух, — сказал помощник, читая длинное сообщение, полученное из центра связи. — Он говорит, что отсутствие сотрудничества с вашей стороны является несправедливым и предвзятым, что негативно влияет на инвесторов проекта.