Воинский класс - [10]

— Не беспокойтесь обо мне, полковник, — крикнул Сусич. — Я пойду за вами. Прямо сейчас. — Даже если бы он не опустился на землю, было понятно, то он вымотался. Слишком много кабинетной работы, слишком мало физподготовки, слишком много мараскина, подумал Казаков. Если они переживут эту ночь…

Его внимание опять привлекли хлопки, немного другой тональности — на этот раз достаточно близко. Потянулся кислый запах пороховой гари.

— Господи, опять. — Он вытащил из-за пояса рацию, чтобы запросить…

… как раз когда заметил ярко-желтую вспышку внутри забора к востоку от штаба. Он инстинктивно понял, что это было.

— Капитан! — Крикнул он Сусичу, залегая. — бегом, бегом! — Но знал, что уже слишком поздно. Пули уже, вероятно, летели в них.

Так и было. Входное отверстие оказалось меньше мизинца в диаметре, но выходное разворотило Сусичу весь затылок.

Казаков оскалился в сторону как раз в тот момент, когда пуля ударил в то место, где только что была его голова. Он еще раз перевернулся и перекатился, а затем вскочил на ноги и укрылся за темным постом. Снайпер! Вероятно из АОК, но он был слишком близко к забору, чтобы как следует взглянуть на темные фигуры в темное время суток. Это был первый раз, когда на российской базе случилось нечто подобное.

Пока он судорожно пытался придумать план действий, он подловил себя на странной мысли: черт, этот снайпер хорош. Между попаданием пули в голову Сучиса и звуком выстрела прошло несколько секунд, следовательно, выстрел был сделан с большого расстояния, да еще ночью. Интересные люди эти снайперы. На каждого требовались годы подготовки, а еще миллионы рублей за действительно хорошую винтовку…

Еще она вспышка, на этот раз в нескольких десятках метров — он услышал, как те упали на дорогу перед тем, как взорваться. Казаков пожалел, что рядом не было его бронированной командной машины. А еще понял, что снайпера прикрывали бросками этих петард. Он вытащил из разгрузки рацию:

— Это «Альфа», apasna, apasna, снайперы вдоль забора на восток от «синего». Весь личный состав в ружье, приготовиться к атаке! Повторяю, снайперы вдоль забора, у нас убитый. Ночное снаряжение. Всем постам, доложить на командный пункт!

— «Альфа», gdye vi? — Это был дежурный сержант. — Укройтесь! Группа идет к вам! Доложите позицию «синему».

Оглушительный взрыв заставил Казакова припасть к земле. Это было прямое попадание противотанковой ракетой по посту охраны у главных ворот. Он явно недооценивал этих головорезов из Армии освобождения Косово — они имели очень хорошее оружие, раз смогли обстрелять здание издалека.

— По «синему» попали! По «синему» попали! — Услышал Казаков по рации. Он вскинул свой автомат АКМ-74[7] и направил его на облако дыма, медленно оседающее вокруг пункта пропуска. Какое-то вооруженные люди метались вокруг поврежденного сооружения, выделяясь среди поднятой взрывом бетонной крошки и грязи, но с расстояния в пятьдесят метров Казаков не мог сказать, были это его люди или боевики. Однако они двигались из-за ворот внутрь базы, так что он рассудил, что это были боевики АОК. Он выстрелил по паре силуэтов, бежавших рядом, и сразу же несколько раз перекатился влево, поднялся на ноги и побежал, пригнувшись. Вовремя — несколько секунд спустя в том место, откуда он стрелял, ударило несколько пуль.

Он ничего не мог сделать, мрачно осознал Казаков. Он ненавидел идею показывать врагу свою спину и бросать выживших, но атакующие брали верх, а он остался один. Лучше было уходить, чтобы найти помощь и контратаковать.

Казаков только направился в сторону штаба, когда увидел, что из-за угла появилась его командно-штабная машина. Пулеметчик стоял на турели, фары не горели, дабы не демаскировать ее приближение. В командной машине должны были находиться четверо солдат, радист, помощник, водитель и стрелок. Если все так и было, это было хорошее подспорье для контратаки, которое поможет им продержаться до подхода подкреплений.

Казаков был настолько занят обдумыванием своих действий, что не заметил, что командная машина направляется прямо к нему. К тому времени, как он понял, что что-то не так, было уже слишком поздно. Бронемашина врезалась в него на скорости более тридцати километров в час.

Толстый зимний бушлат и шлем спасли его, но Казаков почти потерял сознание от удара. Все, что он мог сделать — это слышать ликующие албанские голоса. Затем ему в лицо направили фонарик.

— Dobriy vyechyeer, полковник Казаков, — сказал один из албанцев на очень хорошем русском. — Хорошо, что мы нарвались прямо на вас. Мы вас искали, когда наши люди сообщили, что вы осматривали посты охраны.

— S kyem vi? — Пробормотал Казаков. — Из какого подразделения?

— Вы знаете, кто мы, полковник, — ответил некто. — Мы ваши заклятые враги. Мы поклялись сделать все, что в наших силах, чтобы заставит вас убраться с нашей родины. Вы захватчики, оккупанты и убийцы. Наказанием за убийство в Косово — смерть. Приговор приводиться в исполнение немедленно.

— Вы убили много российских солдат, — сказал Казаков. — Подкрепления уже в пути. Отпустите меня, или вас всех вырежут.

— Я бы предпочел, если бы вы просто умоляли сохранить вам жизнь, полковник, — сказал некто. — Но спасибо за ценное замечание. Мы должны уходить немедленно. Das svedanya, полковник Казаков. Spasiba va vychyeer.