Воин в осаде - [96]

Похороны прошли быстро и без особых церемоний. Сложно скорбеть по незнакомому деду, тем более, когда его душа теперь у толстой кошачьей морды, невозмутимо сидящей рядом с тобой. Причем — натуральным светящимся шаром, видимым посторонним.

— Думаю, я вернусь к Дзюродзину, — сказал мне Небесный Кот, когда остальные отошли от могилы, — Была надежда помочь тебе здесь всё сделать правильно… Только вот вы, люди, правильно не умеете. Хаос, боль, кровь, потери. Мы, боги, уберегаем вас от них, спасаем и защищаем, но всё равно — стоит вам окрепнуть, стоит только встать на ноги, как следующим делом вы берете в руки меч. Зачем? Может, у тебя есть ответ, юный воин?

— Вы долго живёте, — не раздумывая, ответил я, — Восприятие, искаженное вечностью, бог. Что есть человек? Ну, возьмём, к примеру срок в 80 лет. С 60-ти он слабеет и глупеет, отсекаем 20. До 20-ти он молод, глуп и просто не обладает объёмом знаний, который позволит ему хоть о чем-либо судить. Отнимаем еще 20. Остается в лучшем случае 40 лет. Отнимаем из них половину…

— А её куда? — навострил уши гигантский кот.

— Мы, люди, спим. И кушаем. Так что половину отнимаем на выживание. Это — всё равно будет идеальный вариант, — объяснял я, — У нас останется где-то 20 лет. На всё. Выжить, найти жену, вырастить детей, обрести богатство… чувствуешь, к чему я клоню?

— Не совсем…

— Последние 20 лет — это тоже не жизнь. В благостной спокойной системе, что боги считают за праведную, человеку суждено лишь трудиться, улыбаясь соседям. Родиться, жить и… незаметно уйти, не оставив своего следа.

— Это достойно.

— Но нам — плевать, — улыбнулся я богу, — Мы хотим быть запомненными! Мечтаем стать легендами. Обрести вечность в чужих умах. Не мяукай мне о потомках, сыновья и дочери тем меньше наследуют своим родителям, чем незаметнее подвиги и деяния этих самых родителей! Поэтому человечество всегда радо расписать свою историю кровавыми чернилами, бог. Мы алчем конфликта. Мощь, ужас, страх и смерть даруют нам то, чего нельзя добиться праведными путями.

— Глупость! — вздыбил шерсть кот, однако… в его глазах было сомнение.

— Шебадд Меритт, ками. Наше бессмертие в пути, проторенном Узурпатором Эфира. Вот уже три тысячи двести восемьдесят четыре с половиной года его имя произносится даже в самой бедной хижине самого дальнего от цивилизации хабитата. По его стопам… и далее. Вот в чем желание человека.

На это Дзюбей отвечать не стал. Он лишь тяжело вздохнул, с упреком на меня посмотрел, а затем начал растворяться в воздухе. Не читать же ему мне нотации о том, что жить нужно тихо и мирно, одаряя благодатью сирых и усмиряя гнев. С последним у меня и так проблемы. Да и что может сказать тот, на кого не стали обращать внимания даже мирные отсталые лентяи, населявшие Хагонэ? Увы, бог, но страх, трепет и послушание воспитываются лишь болью и огнем. Или насаждаются.

…или поддерживаются.

Холд встретил своих новых и старых жильцов безразличными личиками оживших близняшек-горничных. Уокеры, Эдна, Камилла, Момо, да я с Рейко остались единственными жителями этого замка-в-скале, но эта ситуация долго не продлится. Связавшийся со мной Накаяма Минору уже бодро доложил, что нашёл как слуг, так и тех, кто готов принести мне присягу. С последним, конечно, были определенные сложности, так как Древний род был не в праве вести полноценную публичную жизнь и, тем более, иметь вассалов, но эта ситуация имела ряд решений и была временным явлением. Со временем род Эмберхарт уйдет в тень, но пока к долине и моему имени привлечено столько внимания, придётся отыгрывать роль обычного феодала.

— Что же, с мелочами закончено, теперь обратим внимание на серьезные дела! — бодро прокряхтел я после того, как дворецкий усадил меня в кабинетное кресло. Оставшись, наконец, один, я закурил с поспешной жадностью человека, слишком долго пробывшего в неудобном для курения скафандре, а подумав, даже заварил кофе. Коулы подождут еще несколько минут…

Незнакомый вызов едва не заставил меня поперхнуться горячим напитком. Приняв его, я с сдержанным удивлением уставился на знакомое лицо. Из зеркала с самым хмурым и обеспокоенным видом смотрел высохший древний константинополец Дикурий Октопулос, весьма важная и значимая фигура в нашем мире. Именно он председательствовал на Сборе Свидетелей, результатом которого стало присвоение мне титула.

— Лорд Эмберхарт, — брюзгливо проскрипел старец, — Полагаю, что интересоваться у вас о местонахождении Роберта, Оливера и Кристофера Эмберхартов не имеет никакого смысла?

— Лорд Октопулос, моё почтение, — слегка округлил я глаза, — Вы совершенно правы. Между мной и английским родом Эмберхарт объявленный феуд за имя. Проще говоря, мы являемся врагами. Разумеется, после того как прекратится активная фаза действия конкордата Заавеля.

— Значит, объявление уже случилось, — удовлетворенно кивнул старик, — Хорошо. Тогда ставлю вас в известность, что вышеозначенные личности разыскиваются Древними родами. Мы желаем получить от графа Роберта ответы на вопросы по поводу его провалившегося плана превратить Японию в филиал ада. Будьте добры учесть наши интересы, если судьба столкнет вас с вашими родичами.