Воин султана - [22]

Немного погодя путники вышли на широкую, грубо замощенную рыночную площадь и остановились перед огромными, с тройной аркой, воротами в толстой стене в дальнем конце рынка. Здесь им приказали слезть с седел и сменить свою обувь на желтые шлепанцы, обычные в этой стране.

Они прибыли, как узнал Дик, в Сук Хедиме, куда привозили всех пленников, а ворота носили название Баб Мансур эль-Алудж — Ворота Изменника. Пленникам не дали возможности особенно долго раздумывать об их участи, а согнали в плотную толпу, окруженную стражей, и быстро провели через большие ворота на другую обширную открытую площадь. Здесь, как и в Сале, их встретила толпа визжащих, ругающихся туземцев, осыпавших неверных градом проклятий и всяческого мусора и пытавшихся даже вступить в драку со стражниками, чтобы добраться до ненавистных руми.

По-видимому, это было излюбленное времяпрепровождение мавров. На сей раз, однако, стражников не удалось застать врасплох. Сплотив ряды, они решительно пролагали себе путь через ревущую толпу, бросаясь направо и налево с пиками и ятаганами — Дик не раз видел, как проливалась кровь и тело стонущего фанатика исчезало в бушующей толпе. Он заметил, что ни людей в толпе, ни стражников не волновало, что их соотечественник ранен. Они просто жаждали крови, хоть чьей-нибудь; дикая жестокость была, казалось, их второй натурой.

Стража провела пленников в другие ворота, и они оказались в парке, окруженном высокими величественными зданиями, где было множество длинных, извилистых аллей и плескались фонтаны. Дику показалось, что с обеих сторон слышится журчание бегущей воды, и, поскольку шумная толпа осталась за воротами, не решаясь более преследовать их, чем дальше они углублялись в тенистые, прекрасно ухоженные кущи, тем больше он убеждался в этом. Судя по всему, они находились в садах самого султана — больше никто не мог иметь такую роскошь. Пленников чуть ли не бегом провели еще добрых две мили и, миновав массивную арку в форме подковы, они оказались в просторном мощеном дворе, с четырех сторон окруженном величественным зданием, подавлявшим и устрашающим своими размерами. Это был Дар эль-Махзен — дворец султана. Но он не произвел на Дика никакого впечатления. Юноша радовался лишь тому, что, наконец, можно передохнуть, стоя в строю вдоль стены вместе с другими пленниками.

И снова они ждали, как и в Сале. Пылающее солнце описало над их головами четверть круга. Люди шатались, готовые упасть без чувств, и им разрешили лечь и устраиваться, как хотят. Незадолго до заката у дальних ворот взвыли трубы, и два угольно-черных раба, одетых в белое, вбежали, ведя под уздцы пританцовывающего серого коня.

Великолепие животного отвлекло внимание Дика от человека, сидевшего на его спине. Только дядя, будучи в горячке и почти в бреду, заставил его заметить всадника.

— Ты видел когда-нибудь такого зверя? — прошептал Дик.

— Никогда! — ответил капитан с такой горечью и отвращением, что Дик сразу понял: дядя имеет в виду всадника.

Человек был маленький, очень толстый, почти бесформенный. Он держался в седле, как мешок с зерном, и казался совершенно равнодушным к варварской роскоши своего окружения. Вся одежда его была белой, кроме ярко-зеленого тюрбана и зеленой с золотом отделки на кафтане. Массивное тело колыхалось, и крошечные, похожие на сушеные сливы глазки смотрели вокруг с выражением бесконечной скуки.

Дик заметил толстый, приплюснутый нос, почти негритянские черты лица, чувственные губы, полускрытые черной с проседью бородой. Позади трусили два толстых чернокожих раба, вооруженных сверкающими ятаганами, а рядом с конем поспешал еще один, держа над головой владыки огромный зеленый зонт — символ верховной власти. Позади в воротах появилась целая толпа людей; высоких, низеньких, молодых, старых, худых, толстых, сердитых, скучающих — все они явно ожидали сигнала, разрешающего им войти.

Султан и его небольшая свита остановились почти на середине двора, и рабы сразу же бросились помогать маленькому человеку спуститься на землю. Как только он встал на ноги, слуга с зонтиком поспешил затенить его от солнца, а двое рабов повели жеребца прочь со двора. Два чернокожих стражника шагнули вперед и встали в двух шагах позади султана. В ворота стали входить одетые придворные в белых одеяниях, растекаясь по сторонам двора; подбежал начальник стражи, поднося на подушке с кистями ятаган, украшенный драгоценными камнями.

Как позже узнал Дик, это был всего лишь обычный ритуал, подарок местного правителя, представляющего своих пленников, означающий его покорность власти султана. Но, когда офицер пал на колени, Исмаил взял длинный, изогнутый клинок, попробовал лезвие большим пальцем, и вдруг, без предупреждения, размахнулся над головой и нанес удар.

Сабля сверкнула перед глазами потрясенных пленников. Лезвие свистнуло, голова коленопреклоненного человека чуть подпрыгнула, перевернулась в воздухе, зацепилась за его правое плечо, упала на землю и покатилась. Обезглавленное тело еще продолжало корчиться. К небу фонтаном хлынула алая кровь, запятнав белоснежный бурнус султана, но он даже не отстранился, а с удовлетворением кивнул и вытер клинок об одежду убитого. Не глядя, он подал ятаган через плечо, один из чернокожих стражников взял его и передал дальше.