Воин Матрицы - [24]
Действуя иррационально и спонтанно, воины матрицы постепенно выводят программу из строя. Подобно тому как нормальный человек в разговоре с душевнобольным постоянно теряет нить разговора, так и матрица не может приспособиться к выбору воина и адекватно на него реагировать. Постепенно матрица теряет воинов из виду и ослабляет хватку, а воины, в свою очередь, имеют все больше возможности прислушиваться к своим внутренним голосам и действовать спонтанно. Однако до тех пор, пока воины пребывают в матрице, они остаются в плену у своего предопределения. Они не способны изменить свою жизнь, так как не в силах радикально изменить события и обстоятельства, из которых она складывается. Зато они могут усовершенствовать и очистить свои реакции на эти события, изменив тем самым их ход. Таким образом, принимая свою судьбу, воины матрицы могут, так сказать, ускорить программу, пройти через все события быстрее и тем самым сэкономить и накопить силы. Через некоторое время (особенно когда они соединятся с волшебниками 2-го внимания в реальном мире) они сумеют полностью увидеть свое предопределение, которое раскинется перед ними, словно карта или план. В этом случае они смогут работать внутри матрицы, и она не будет их ограничивать. К этому времени наши воины уже отключились и превратились в волшебников, подключили волю.
С большой силой приходит и большая ответственность. Ответственность — это умение реагировать, единственная свобода, доступная воину/волшебнику в матрице, — сила свободно реагировать на все происходящее. Используя эту силу, воин/волшебник начинает преобразовывать мир. Из камеры пыток матрица постепенно превращается в парк развлечений. Поскольку программа матрицы подсоединена непосредственно к бессознательной воле воинов, фатальность, которую приготовил для них ИИ, состоит из элементов, надерганных из их спящих умов (из обрывков их снов), из элементов, удовлетворяющих их индивидуальные потребности. Несмотря на то что формированием личности с момента рождения занимается матрица, очевидно, что, поскольку сам ИИ ничего сотворить не может (у него для этого не хватает воображения), а разве что придает форму и шлифует то, что уже существует, жизненный план, предопределение любого индивида заранее собирается лишь частично, а ее основная часть — по мере «проживания» (то есть сновидения). Матрица предоставляет бесконечный ряд альтернатив, и индивиды с рождения выбирают то, что наиболее полно удовлетворяет их потребностям, причем этот «выбор», в свою очередь, порождает события и обстоятельства жизни. Таким образом, хотя ИИ и предвидит каждый из бесконечного количества вариантов «судеб» для каждого индивида, он не знает точно, какое из предопределений будет реализовано. По логике, чем дольше хуматоны остаются в матрице (чем дольше они подключены) и чем жестче следуют ее предписаниям, тем легче предсказать их предопределение. К зрелому возрасту жизнь большинства хуматонов полностью распланирована, предопределена. Разрушить эту модель можно одним-единственным способом — через вмешательство волшебников матрицы, исходящее из левого полушария, то есть из-за пределов матрицы. Именно так в жизни Томаса появляется Морфеус и делает ему предложение, от которого невозможно отказаться.
Вернемся к первоначальному вопросу. Воины матрицы знают, что, хотя программа заранее предопределила их жизненный путь, существует бесконечное число его вариантов, которые зависят и, более того, ведут свое происхождение от их собственной бессознательной умственной деятельности. Свою жизнь они видят во сне, и главное преимущество воинов перед другими хуматонами-то, что хуматоны не знают, что они спят, а воины матрицы со временем это понимают. Хуматоны не могут выбрать путь просветления и потому всегда перекладывают ответственность на матрицу (они не видят снов, а просто являются их фрагментами). Чтобы иметь в своем предопределении активное право голоса, воины матрицы борются за осознание бессознательных процессов и таким образом подключаются к творческому воображению и воле. Осознав, что они актеры на сцене, воины матрицы реагируют на события своей жизни с ясным умом, спонтанно, с большей степенью самоконтроля, творчески и созидательно используют эти события на пути к свободе. Согласившись с предопределением, воины тем самым обращают методы матрицы против нее самой и начинают узнавать свою собственную судьбу. Вместо того чтобы пытаться изменить предопределение матрицы, они ищут возможности форсировать события. Если они смогут спровоцировать все события, которые ИИ почерпнул в их бессознательных умственных процессах, а самое главное, если они сумеют эти запреты и отвлечения превратить в инструкции, то они истощат возможности программы. С этого момента, опираясь на сознательную волю, они начинают внедрять новые, совершенно самостоятельные возможности. Именно теперь в жизнь воина начинает просачиваться 2-е внимание, предопределение перетекает в судьбу, а воображение наследует интеллекту. Воля низвергает разум. Теперь-то и начинают меняться правила, и воины матрицы освобождают свой ум.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.