Воин - [22]

— Я избавился от игл, но, кажется, потерял координацию. Я чувствую — с моими мышцами работает электростимулятор. Я тут лежал, упражнялся, разговаривал и старался двигаться, а потом услышал вас. Будет забавно, если единственной работающей частью тела у меня окажется рот. Надеюсь, все будет в порядке. Конвей, дай мне воды и пищи. Хоть и смутно, но я помню, что чувствовал неладное. Что с остальными?

Конвей дал ему пищевую таблетку. Человек взял ее негнущимися пальцами, однако сумел положить в рот и запить водой.

— Я — Берл Фолконер. Полковник армии США. Вы не ответили мне. Что произошло?

— Может, вы сначала сядете? — сказала Нэнси.

Он бросил на нее проницательный взгляд и протянул руку. Поднявшись, Фолконер огляделся и прищурился.

— Катастрофа. Еще хуже, чем я предполагал.

— Я собираюсь посмотреть, что творится в остальной части пещеры, — сказал Конвей.

Фолконер одобрительно кивнул.

— Поторопись. Они говорили, что особое внимание потребуется в течение сорока восьми часов после начала оттепели. Я… Подождите минуту. Вы же не наблюдатели. Кто помог тебе, Конвей?

— Никто. Я выбрался сам.

— Так, значит, это можно сделать. Ничего. Посмотрим, что ты сможешь разузнать. Как имя юной леди?

— Нэнси Йошимура.

— Хорошо, Нэнси, помоги мне выбраться из этой штуки, и я буду помогать тебе, пока Конвей сходит на разведку.

Конвей вернулся через несколько часов. При виде Фолконера, работающего над машиной с когтями, он даже не попытался скрыть своего раздражения. Красная лампа на конце ее трубчатого носа снова горела, и машина стояла на колесах. Когда Конвей подходил, какой-то человек высунул руки из моторного отсека. Конвей демонстративно не обратил не него внимания.

— Чем вы занимаетесь? — резко спросил он. — Мы остались живы, чтобы спасать. Оставьте машины в покое!

— Я работаю, чтобы сохранить наши жизни. То же самое делает Леклерк — Луис Леклерк, — Мэтт Конвей; Луис — химик. Мэтт — уличный регулировщик.

Невысокий темнокожий человек с быстрыми глазами, буркнул что-то и продолжил свою работу.

Конвей повернулся к Йошимуре.

— Как ты могла позволить им этим заниматься? Мы теряем людей каждую минуту! В дальнем конце еще хуже — камни разбили сотни… — Он поперхнулся, потряс головой. — Таких, как мы, может, человек двадцать. Из почти тысячи.

Фолконер продолжал настаивать на своем.

— И мы тоже погибнем, если не сумеем избавиться от тел. — Конвей побледнел. Слова Фолконера покоробили его. — Наблюдателей нет, Конвей. Они почему-то исчезли. Это было не землетрясение, иначе они были бы здесь. Что бы ни творилось снаружи, у нас, безусловно, еще несколько дней не будет достаточно сил, чтобы справиться со всем этим. А между тем мы попали в ловушку с сотнями разлагающихся тел. Помоги нам разобраться с ними, иначе мы разделим их участь. Бери кирку.

Конвей потряс головой.

— Я не могу. Это слишком… — Он не смог подобрать слово.

— Тогда перестань обвинять меня, — сказал Фолконер. — Нужно пережить это, а твоя чувствительность мешает.

— Я спас вас! Тут моя чувствительность вам не помешала, не так ли?

— И я тебе благодарен! Спасибо. А теперь извини, мне нужно работать. — Он встал на колени, обращаясь к Леклерку: — Ну, что там видно?

Тот вместо ответа подсоединил провод к терминалу. Электрический мотор легко загудел. Мгновенно вмонтированный в трубу глаз ожил, осматриваясь. Леклерк прикоснулся к переключателю, и он погас.

— Бесполезно, — сказал Леклерк, показывая на огоньки около каждой капсулы. — Смотрите, каждые криогенные ясли имеют три индикаторных лампы. Зеленая включена, когда система жизнеобеспечения работает нормально. Если она почему-либо отказывает, то по звуковому сигналу вызывается эта машина — она автоматически разыскивает красный свет и удаляет содержимое капсулы.

— Бог мой! — Конвей протянул руку, опираясь о стену. — Содержимое. Бог мой…

— Дорогого усопшего, если тебе так больше нравится, — усмехнулся Фолконер. — Мы должны выяснить, куда эта машина их отправляла, и немедленно.

Конвей стиснул челюсти.

— Мы могли бы попробовать выбраться наружу. Хуже, чем здесь, не будет.

— Не говори глупостей. — К ним присоединилась Йошимура. Конвей поразился ее измученному виду. Он заметил, что она тоже избегала смотреть на машину. — Я обратилась в службу криогенного проекта в день первого ракетного удара. Нам ведь читали лекции о ядерной зиме, о радиации, о вероятных эпидемиях. Наш долг — выжить, помочь собрать то, что еще осталось за стенами этой пещеры. Полковник прав — наблюдателей почему-то нет. А что, если эта катастрофа — результат ядерного удара, а не землетрясения? Что, если снаружи все еще ядерная зима? Или просто высокий уровень радиоактивности? Мы не спасем никого, если мы не спасемся сами.

— Я постараюсь помочь выжившим, — сказал Конвей. — Механики могут возиться со своими машинами и с мертвыми. — Он резко повернулся и, не оглядываясь, пошел прочь. С бессильным жестом Йошимура взглянула на Фолконера и Леклерка. Низкорослый человек оставался бесстрастным, но Фолконер понимающе кивнул. — Он отойдет. И мы тоже. — Полковник обернулся к Леклерку. — Давай продолжим.

Леклерк возился с рычагами машины. Из ее передней части выходили тонкие провода, похожие на антенны. Они прошлись вдоль капсулы, считывая данные и передавая информацию внутреннему компьютеру. Машина остановилась, обрабатывая данные, а потом выдернула из капсулы кабель электропитания, снабженный разъемным соединителем. Еще одно движение, и когти ухватились за две утопленные ручки на противоположных сторонах металлической капсулы. Медленно, как будто сознавая торжественность момента, механизм поднял свой груз и двинулся вниз по проходу.