Воин из Ниоткуда - [48]

— А я бы и сейчас пошел бы, чего до вечера ждать. — бросил как бы между прочем Кожак.

— Ты бы своими девками занимался, а не с советами лез. — тут же вступился Андрей.

— А у нас полный порядок, огонь-девки. Скажи, Лияк?

— Иди. — толкнул тот его в спину усмехнувшись. — Смотри не обожгись.

* * *

Вадар все чаще стал пропадать вечерами то на торгу, то в конце суконщиков и сапожников. Поначалу парни шутили над ним, а потом незаметно перестали. Казалось, дай волю, он и вовсе не будет расставаться со своей Велиской. Та ходила павой, надев на зависть подружкам дорогие бусы и сережки из бирюзы, подаренные ей Вадаром. Веселая, озорная, с заливистым смехом и искристыми синими глазами она сводила его с ума. Когда она, совсем еще ребенок, пятнадцатилетняя девочка, поводила обиженно плечиком, он готов был луну с неба сорвать. Андрей только качал головой на это. Мечом махать, говорит, научил, а вот девок в узде держать — не успел. Зато теперь парни рьяно взялись за Олега и, не смотря на все его сопротивления, познакомили с приглянувшейся им дочкой кузнеца Божáра. Стоит отдать им должное, Вéсенка и вправду была красавицей. Золотистые волосы, заплетенные в косу, перекинутую через плечо, аккуратное овальное детское личико, голубые большие глаза, чуть вздернутый нос, тонкие губы и, как шутили парни, стройная как камышинка фигура. Что ж, фигура и в самом деле была изящной. Узкая талия, небольшие девичьи груди — она выделялась среди местных пышных девиц. С ней приятно было разговаривать. Живая, умная, с нежным голосом, она и правда привораживала. Интересно было наблюдать за ней во время разговора, когда она, смущенно потупя взгляд, время от времени озорно сверкала глазами. Рассматривая собеседника, как маленький котенок. Олег чаще стал появляться в их конце, с интересом наблюдая как из куска железа выковывается меч или сабля, и ожидая когда в дверях кузницы появиться Весенка. Она часто заходила к отцу то помочь прибраться, то принести поесть или просто подать напиться холодной воды. Божар иногда позволял десятнику заменять своего помощника и тогда тот брался за молот, вытягивая красную ленту металла, а потом подставлял ее под отточенные удары его малого молота. В конце концов, кузнец гнал молодых из кузни, и они шли к речке или просто гуляли по заснеженным улочкам.

Скоро лечение героев закончилось и гридни вернулись в детинец. Сила и ловкость постепенно возвращались в их тела, вытеснив оттуда скованность и остатки хвори. И хотя после поединков они еще уставали, и все тело болело, но ни Могур, ни Обруд не решались брать себе в поединщики сразу двух противников. Теперь парни снова приступили к своим обязанностям по несению дозора и дни стали пролетать незаметнее. Особенно прибавилось хлопот с появлением пополнения. Как князь и обещал, их всех отдали Олегу, так что его чертова дюжина разделилась на шесть десятков. Вернее от самой чертовой дюжины осталось только семеро обрудовцев, остальные пятеро дружинников десятниками вернулись к Могуру, получив под свое начало своих новичков. Полусотня Олега оставалась приписанной к сотне Могура, но при этом получила некоторую самостоятельность. Каждый из братьев, включая Лияка с Кожаком, получили по десятку гридней, прошедших испытание и перешедших в старшую дружину. Вспомнив все, чему их учили и внеся кое-что свое, они занялись их дальнейшим обучением. Могур дал им две недели, чтобы «привести новичков в чувство» и приступить к занятиям в сотне.

Но вечерами, когда новобранцы уже выбивались из сил, парни уходили в город. Олег навещал Вочару и Межату и шел к Божару. Весенка всегда радовалась его приходу, они брались за руки и уходили гулять, бродя по Белогочу, пока совсем не темнело. Тогда он провожал ее до дома, и они долго еще стояли около плетня.

— Почему ты стал воином?

— Почему..? Не знаю. Какой-то зов внутри меня, а может, это просто то, что я хорошо умею делать. Вочара сказал, что это моя судьба, мой рок.

— Рок… Как страшно звучит. — девушка прижалась к Олегу плотнее и он кажется даже почувствовал ее сердцебиение.

— Ну тогда долг. Перед Корсом, Небом, людьми.

— Мой отец сковал много мечей, но ни один не взял в руки.

— И не надо. Убивать очень тяжело, даже если защищаешься. Иногда… они долго не отпускают тебя. Особенно ночами.

— Не надо мне было начинать этот разговор, прости.

Олег прижал Весенку к себе, а потом погладил по лицу. Мороз к ночи крепчал и на ее ресницах появился иней.

— Ты замерзла, иди домой.

— Ты придешь завтра? На вечевой площади будут гулянья.

— Приду. Устрою своим архаровцам отдых.

Рассмеявшись, она убежала в избу. Вдохнув в себя морозный воздух, Олег пошел в сторону детинца. Наверняка опять стража будет возмущаться открывая ворота. Но до них надо еще дойти. Вдруг в стороне, под сосной, показалась знакомая лисья шубка и девичий смех. Парочка веселилась, что-то обсуждая, и обнималась. «Здесь, в такое время?… Нет, наверное, показалось. Мог в темноте и перепутать, хотя голос...».

В гриднице все уже были на месте. Кто-то приподнялся на своей лежанке, среагировав на шорох, а кто-то уже спал без задних ног. В принципе, гридни старшей дружины могли строить свои дома, но бобыли, как правило, предпочитали жить вместе со всеми. «И все-таки, показалось или нет? Наверное показалось». Протопленная изба и теплая шкура так пригрели после мороза, что глаза Олега сами закрывались, а тело охватила приятная истома.