Военный и промышленный шпионаж. Двенадцать лет службы в разведке - [132]

Между тем на собраниях стали раздаваться революционные призывы, а 16 января 1918 года «Рабочая газета» опубликовала воззвание к рабочим и работницам, сильно смахивавшее на подстрекательство к совершению революционного переворота. На это Верховное командование практически никак не отреагировало, ограничившись лишь высказыванием центральному органу цензуры удивления по поводу того, что он допустил появление такой статьи. Никаких мер тоже не последовало, хотя было очевидно, что постоянная рубрика в этой газете, освещавшая гражданскую войну в России и восстания в Германии, разжигала антимонархические и усиливала стачечные настроения в самой Австро-Венгрии. Забастовки же радикалы и анархисты использовали для большевистской агитации.

Разведывательные органы не раз предупреждали командование о недопустимости дальнейшего пребывания на свободе Отто Бауэра, который, по имевшимся сведениям, во время пребывания в русском плену был обучен самим Троцким ведению большевистской пропаганды, а затем специально заслан в Австро-Венгрию вместе с бывшим шпионом Рабиновичем-Нейманом из Одессы. Мы считали, что одних его высказываний в адрес военного министерства в «Рабочей газете» вполне хватало для начала специального расследования, и в дальнейшем поступавшие относительно Бауэра донесения нашу подозрительность только усиливали. Выяснилось, что он являлся руководителем женской организации австрийских рабочих, последовательницы которой снабжались из Гааги прокламациями, печатавшимися под лозунгом: «Женщины, проснитесь!» Когда же по совету русских народных комиссаров возник вопрос о необходимости учреждения социалистической академии, то, по сообщениям газеты «Наше слово», в конце июня 1918 года ее членами единогласно от Германии были выдвинуты Карл Либкнехт и Роза Люксембург, а от Австрии — Отто Бауэр.

Особенно обрушивались социал-демократы на воинственную Германию. Так, 20 февраля 1918 года небезызвестный Карл Реннер заявил: «Социал-демократы ни при каких условиях не согласятся с тем, чтобы австрийская армия и в будущем использовалась в интересах нашего военного союзника!»

Между тем в Тироле и Форарльберге из-за недовольства проведенной амнистией и слабости местных властей стало шириться движение за присоединение к Баварии, на что армейское Верховное командование, как всегда объективно оценивая обстановку, обратило внимание министерства внутренних дел. Когда же министерство стало принимать соответствующие меры, социал-демократы, особенно в Тироле, исходя из своей установки их поддержали, инсценировав движение «Долой Германию!».

На Пасху верноподданнические чувства австрийских немцев подверглись серьезному испытанию, когда поползли слухи об инспирированной графом Чернином неудавшейся и совсем не нужной афере Сикста[343], закончившейся приходом к власти во Франции Клемансо. Эта история выставила кайзера в весьма невыгодном свете, не говоря уже о том, что мы потеряли столь важные симпатии к нам французов.

В Богемии, наряду с националистическим, стало наблюдаться усиление социал-демократического и антисемитского движения. А начало 1918 года ознаменовалось крупным революционным митингом, прошедшим как раз в День трех королей[344]. Причем власти на это отреагировали довольно мягко.

Между тем органы контрразведки уже давно старались перекрыть каналы связи чехов с зарубежными подстрекательскими центрами. Однако окольный путь через Германию все еще оставался открытым, и поэтому в середине января 1918 года в Фельдкирхе под председательством начальника пражской земельной жандармерии генерал-майора Венцеля фон Резача прошла конференция разведывательных органов, признавшая необходимым создать центральный разведывательный пункт в Мюнхене. Но это решение было осуществлено лишь в сентябре!

До той же поры чешская разведка, имевшая свои ячейки при французских консульствах в Цюрихе и Женеве, могла по-прежнему переправлять корреспонденцию через Баварию. Стоило ли после этого удивляться хорошей осведомленности чехов в Австро-Венгрии обо всех мировых событиях? К тому же им всегда шли навстречу их земляки, служившие в австрийских государственных органах.

В феврале 1918 года в Богемии рабочее движение стало все более принимать радикальные формы. Поэтому штатгальтеру пришлось прибегнуть к единственному, на его взгляд, верному способу — призыву военнообязанных агитаторов на военную службу, что очень не понравилось социал-демократам, в том числе и в Вене.

Поездка кайзера в охваченные волнениями районы Богемии в определенной степени подействовала успокаивающе. Однако затушить настроения, направленные на достижение полной независимости, не удалось. Более того, депутат Хрубан от имени Чешской клерикальной партии заявил: «Мы хотим такую Австрию, которая была бы построена при опоре на ее естественную основу и представляла бы собой федерацию свободных и равноправных народов под скипетром легитимного Габсбурга!»

Подобные заявления явно основывались на вере в способность американского президента Вильсона оказать необходимое влияние на все заинтересованные стороны и устранить разногласия между входившими в Австро-Венгрию народами, которые практически не имели четко выраженных границ областей своего проживания и чьи интересы зачастую были прямо противоположны друг другу. Такая вера являлась большим заблуждением и в конечном итоге привела к крушению империи Габсбургов. Но до того времени в мае 1918 года даже столь мягкое австро-венгерское правительство почувствовало необходимость ввести чрезвычайное положение в районе городов Кладно