12
Ресторан расположен в живописном ущелье и, судя по обилию машин, заполнивших стоянку, пользуется популярностью. Не без труда нахожу свободное место и о трудом втискиваюсь между серебристой экспортной «Ладой» и голубым «фордом-капри». В окружении элегантных экипажей моя «Нива» смотрится, как трудяга-тяжеловоз в обществе племенных рысаков, но нам с ней это как-то все равно. Среди транспортных средств, дожидающихся своих хозяев, мы с ней приметили три серых «Волги».
У входа в ресторан встречает улыбчивый мужчина в смокинге.
— Добрый вечер, — с любезностью, превосходящей дежурную, приветствует он. — Николайшвили, метрдотель. Добро пожаловать в наш ресторан!
Жалуем. Метрдотель пропускает меня с Ольгой вперед, а сам услужливо семенит следом.
— Издалека к нам прибыли? — интересуется он.
— Издалека, — не удостаивая метрдотеля поворотом головы, бросает девушка.
В атмосфере фешенебельного ресторана она чувствует себя столь же уверенно, как и на трассе нашего ралли. Ее появление уже привлекло внимание лиц мужского пола, занимающих ближайшие столики.
— Одесса? Ростов? Черновцы? — предполагает провожатый.
— Москва, — говорю я.
Услышав, что гости не принадлежат к жителям городов, которые он ставит выше столицы, метрдотель скисает.
— Москвичи? Замечательно, — уже без улыбки произносит он. Говорит подоспевшему официанту: — Проведи наших гостей к столику номер три. — И исчезает.
У него обнаружились срочные дела в противоположном конце зала.
Вечер у столика номер три начинается с небольшой заминки. Я усаживаюсь лицом к окну. Усаживаюсь преднамеренно: у меня перед глазами — автостоянка и входная дверь. Ольга устраивается напротив. Пока я беседую с официантом, она с отсутствующим видом разглядывает зал. Закончив переговоры, обнаруживаю ее обеспокоенной. Интересуюсь в чем дело.
— Дуст, — жалобно отвечает девушка.
У меня есть основания заподозрить иную причину ее нервозности, но факт сквозняка — налицо. Предлагаю поменяться местами, на что моя спутница с готовностью соглашается. Теперь, когда я лишен возможности созерцать столь важные объекты, у меня появляется дополнительная причина бросить взгляд на скопище автотехники, расположенной по соседству. Встаю.
— Куда ты? — спрашивает Ольга.
Говорю, что хочу переставить машину. На стоянке сутолока, скоро стемнеет, кто-то будет выезжать — заденет. Одним словом, нормальное беспокойство нормального автомобилевладельца.
Объяснение ее удовлетворяет.
— Только скорее. Ладно? — просит девушка.
Умение держать себя в руках у нее, если можно так выразиться, непрофессиональное, и, когда она плохо владеет собой, она переживает. Это заметно. Не очень, но заметно. Конечно же, она тоже видела серые «Волги».
Покидаю ресторан и провожу рекогносцировку местности. Интересующие меня автомобили — на прежних местах. Номера у всех трех — местные, и один из них кажется мне знакомым. Мне приходит на ум обсудить это обстоятельство с кем-нибудь из персонала заведения: своих тут, без сомнения, знают. Верчу головой в поисках подходящего собеседника и обнаруживаю дремлющего у входа швейцара. Это то, что мне нужно. Иду на сближение и, когда последнее по моим расчетам достигнуто, лезу в карман за сигаретами.
— Закуривайте! — предлагаю я швейцару.
Незамысловато, но вполне подходит в качестве затравки.
Швейцар открывает глаза и рассматривает сначала протягиваемую ему пачку «Примы», потом обладателя столь редкостных сигарет. Признав во мне ходока из дальних мест и не усмотрев в моих действиях ничего предосудительного, он принимает вызов.
— Лучше моих, — говорит швейцар и извлекает на свет пачку «Пэлл Мэлл».
И я понимаю, что ответы на мои вопросы будут стоить недешево.
Мы закуриваем и еще несколько мгновений молча обозреваем друг друга, внося в свои выводы последние коррективы.
— Значит, Габуния уже здесь? — говорю я, указывая на серую «Волгу», стоящую к нам ближе других. — Как это я не заметил?
— Какой Габуния? — лениво любопытствует швейцар.
— Мой приятель из Тбилиси. Это его машина.
— Пойдем, — предлагает швейцар, одарив меня взглядом, исполненным сочувствия.
Я жду от него слов, а он намерен вовлечь меня в действие. Любопытно — какое?
Мы подходим к заинтересовавшей меня машине. Швейцар достает из кармана ключи на пикантном брелке, открывает дверцу «Волги», опускается на переднее сиденье и приглашает меня расположиться рядом.
— Садись, дорогой, — говорит он. — Это моя машина.
Тем временем в ресторане происходит один незначительный инцидент, который, протекай он на моих глазах, заставил бы последующие события развернуться по-иному. Но я, хоть и нахожусь в каких-нибудь ста метрах, выключен из игры.
За столиком в дальнем углу некто в джинсовой куртке рассчитывается с официантом. Уплатив по счету, человек встает и направляется к выходу. Он спешит, у него нет желания быть узнанным. У самой двери «джинсовая куртка» вынужден уступить официанту с нагруженным подносом, и этого полуоборота достаточно для того, чтобы Ольга, нелюбопытно переводя взгляд с одного предмета интерьера на другой, увидела его лицо. Девушка вздрагивает. Она, без сомнения, знает этого человека.
