Военные маршруты - [2]

Девис мог предупредить всех, какое наказание последует за насилие или истязание, но не мог заглянуть в голову каждого и просмотреть, что тот делал вчера или неделю назад. А тем более не мог поднять и наказать мёртвых.

И это приносило печаль, которую командор копил и складывал на одну полку с ненавистью к войне, с усталостью и разочарованием от жизни. Со всем тем, что нельзя показывать подчиненным, которые уважают в первую очередь силу и решительность.

Итак, каданка. Девис сел на стул напротив неё и посмотрел своим фирменным взглядом, тем самым, которым смотрел на офицеров, которые пили самогон вместо планового посещения спортзала.

— Ну? — грозно спросил он.

Шпионка захлопала глазами, светлыми и голубыми, как подсветка карты небес, на которых только что разворачивались планы очередной военной компании.

— Ты хотела меня видеть? Я слушаю, — сказал он.

А в голове вертелось — и что мне делать с тобой, девчонка? Ты же умрешь теперь, пропадёшь, а всё потому, что не сидела дома. Потому что военное время и у тебя есть информация, которую мы должны добыть, даже если тебе процесс изъятия не понравится. Сильно не понравится. Потому что так несправедливо устроен мир. Умрёшь скоро, очень скоро и погаснет этот странный свет непривычно светлых глаз, вашей самой отличительной расовой черты.

И получается, что…

— Вы командор?

Девис вздрогнул. Тихий женский голос вырвал его из мыслей куда проще, чем вопль Флайса.

— Это вы?

Он кивнул. Говорить с каданкой не хотелось.

— Докажите.

Флайс за спиной фыркнул и сообщил:

— Будь ты мужского пола, за такие требования отхватила бы уже по-полной. Но на первый раз поясняю — просто говори, что хотела, время командора на вес золота.

Девис кивнул повторно, подтверждая. Да, время моё крайне ценное и не стану его тратить на каданку, которая фактически уже мертва.

— Просто скажите, что это вы, — тихо, но твёрдо повторила женщина.

— Ты! — Флайс уже стоял рядом, брызгая слюной, с перекошенным от ярости лицом. — Пять секунд, чтобы заговорить, потом переговоры отменяются. Раз уж тебя поймали, вести себя следует разумно, особенно если ты баба, Итак, счёт пошёл: пять, четыре…

— Меня не поймали, — женщина подняла голову, её глаза расширились и голубого вокруг стало слишком много. — Я сама сдалась.

— Что? — Флайс побагровел и из его покрасневших ушей разве что пар не пошёл.

Девис не хотел, чтобы его подчиненные расстраивались лишний раз, потому что это усугубляло собственное расстройство и ещё глубже толкало в яму, из которой и так уже не видать звёздного света.

— Старший помощник, я разберусь сам, раз уж пришел. Подожди меня в рубке.

Флайс почти обиделся, отвернулся и ушел. Двое охранников снова перегородили выход, как будто привязанная к стулу женщина может вскочить, разбросать их крупные тела в стороны и, проломив стальную дверь, выскочить и убежать в неизвестном направлении.

— Я — командор Девис. Что ты хотела мне сообщить?

Женщина смотрела на него, изучая. Ага, губа ещё разбита, тонкая линия по самому правому краешку, как будто провели карандашом. Красивая, тонкая линия.

Светлые волосы до плеч, слегка вьющиеся и слишком спутанные, чтобы ими любоваться.

Нет, женщины должна сидеть дома и иметь возможность взять в руки расчёску в любой момент, когда бы им этого не захотелось.

Вместо этого каданка сидит напротив врага и, затаив дыхание, ждёт.

— Похож? — он горько усмехнулся.

Сколько раз Девис смотрел в зеркало и думал, что не похож на командора, что совсем не такой стойкий и сильный, каким должен быть человек в его звании.

Да только других желающих не было. Вернее, дураки, стремящиеся занять пост и командовать всегда бывали, но умные люди, которым бы он доверил чужие жизни на то и умные, чтобы всеми силами избегать данной ответственности. Так и получалось, что звание командора лежало на нем тяжким грузом. Звание, обозначавшее, что он ответственен за ведение войны, за последствия, за результат. За всё. Одни обязанности и никаких привилегий.

— Так что, похож? — повторил он.

— Нет.

Девис поморщился. С женщинами нельзя обращаться, как с мужчинами, с ними обращаются иначе, только вот никак не вспоминались подробности. В бытность свою курсантом Девис отлично умел ухлестывать за девушками, лавировать между намеками и комплиментами и чудесно заговаривать зубы, заставляя тех забывать о недовольстве, капризах и просто делать то, что ему нужно. Ко всеобщему, разумеется, удовольствию.

Но он всё позабыл. Начисто.

Как с ними обращаться? Бог мой, что же сказать женщине, уже фактически мёртвой, чтобы пояснить, что этого факта ничем теперь не изменить. Что на их стороне сила, поэтому рано или поздно она заговорит и скажет всё. Всё равно скажет.

— Говорить будем или нет? — спросил он, кривясь, потому что забыл, что ещё можно сказать каданке. Такая растерянность накатила, право слово…

— Да. Ты командор, значит, тот, кто мне нужен.

Он молча кивнул.

— У меня предложение.

И снова кивок, рассеянный, почти жалкий. Ах, женщина, что же ты не сидела дома, предоставив решать все дела мужчинам. Зачем?

— Я хочу, чтобы вы помогли мне убить Владлена.

Впервые Девис удивился. Может, вот в чём дело? Может, она не в своём уме, раз говорит такое? Владлен — глава каданцев и именно он развязал войну и не давал ей утихнуть ни на день. Конечно, убить его было бы идеальным решением, но вряд ли в решении этого вопроса может оказать помощь одна жалкая женщина-каданка. Зато… зачем убивать умалишенную? Можно просто высадить где-нибудь на нейтральном планетарном пункте, пусть живёт себе, раз никого не трогает.