Военные дневники люфтваффе - [159]

Поэтому Рихтгофен дал командиру KG 55 в Морозовской полковнику Эрнсту Кюлю двойное задание:

1. В новой должности командира транспортников он направляет свои «Не-111» для сбрасывания с неба грузов в Сталинграде.

2. В старой должности офицера авиации, отвечающего за оборону Сталинграда, он должен их использовать для воздушной поддержки войск на Чире, а также препятствовать наступлению русских на «Таци» и «Моро», потеря которых прозвучит похоронным колоколом по сталинградской армии.

Кюль вместе со своими капитанами-оперативниками Хансом Деллингом и Гейнцем Хефе имели для выполнения этой двойной задачи следующие подразделения: две группы своей KG 55; далее I/KG 100 и транспортные соединения «Не-111» из KG zbV 5 и 20 в Морозовской-западной и южной и, наконец, KG 27 подполковника Ханса-Хеннинга фон Веуста в Миллерово. Вместе они насчитывали 190 «хейнкелей», укомплектованных опытными экипажами для укрепления службы снабжения Сталинграда. Для последней цели полковник Кюль также выделил Geschwader истребителей «Удет» JG 3 плюс по группе «Штук» и самолетов-штурмовиков.

30 ноября впервые сорок «Не-111» совместно с транспортниками «юнкерс» вылетели в направлении сталинградского кольца. Они делали это день и ночь, в одиночку и звеньями, иногда с эскортом истребителей из JG 3, но чаще в одиночку, несмотря на риск столкнуться с советскими истребителями. Летя над облаками во избежание огня вражеских зениток, они ориентировались по радиомаяку Питомника, а, снижаясь, отыскивали ровную площадку в покрытой снегом степи. В поле зрения появлялись немногие «Ju-52» на стоянке, потом красный крест приземления и, наконец, зеленые ракеты. И вот таким образом «хейнкели» выводили на посадку на утрамбованный снег.

Впервые Питомник стали использовать в сентябре в качестве взлетно-посадочной полосы для истребителей. А теперь от него зависела судьба целой армии. Как только «хейнкель» приземлялся, его тут же отводили с узкой полосы, и солдаты толпой разгружали ящики. Из бомбового отсека спускали коробки с боеприпасами, а бензин, который не нужен самолету на обратный путь, сливали из емкостей в крыльях: налево для своей истребительной эскадрильи аэродрома, а направо для танков и армейских автомашин.

После того как на борт поднимали нескольких раненых, «хейнкель» уже был готов к обратному полету, если только не прояснялась погода и не привлекала вражеские истребители. В этом случае пилоту приходилось ждать, пока к взлету будут готовы и две другие машины, потому что у звена хватит огневой мощи, чтобы держать врага на почтительном расстоянии. Затем пятьдесят минут полета назад до «Моро», чтобы опять загрузиться и повторить рейс. Эта процедура, если позволяла погода, повторялась изо дня в день.

30 ноября, благодаря помощи «Не-111», грузы в первый раз достигли величины 100 тонн, но все равно это была лишь треть обещанного Герингом и лишь пятая часть минимума, требуемого армией. На следующий день из-за сильной метели квота вновь упала, а 2 декабря снег сменился льдом. В войсках испытывали огромную нехватку обогревательных устройств, и приходилось часами отогревать машины и запускать моторы. И в эти часы воздушный мост замирал. Везде самолеты приходилось обслуживать на открытом воздухе, и механики работали без укрытия под леденящими порывами ветра и в метели. На «Моро» попробовали было построить защитные стенки, но попытка кончилась ничем из-за отсутствия лесоматериалов и металла. Пальцы застывали на морозе, тонкие сервисные операции становились невозможными, а каждая замена мотора превращалась в невыносимую пытку. И, как закономерное следствие, готовность самолетов упала до каких-то 25 процентов.

Большая часть руководства люфтваффе ожидала или, по крайней мере, опасалась такого исхода. Оно все еще переживало тяжелые последствия первой зимы в России и без обиняков предупреждало командование 6-й армии, когда оно решилось окопаться в Сталинграде, не питать больших надежд на воздушный мост. Генерал-лейтенант Файбих решил напомнить о своих предостережениях, когда 11 декабря в компании с главным квартирмейстером VIII воздушного корпуса майором Куртом Штольбергером прилетел в осажденный Сталинград и был встречен градом обвинений со стороны Паулюса в том, что воздушный мост на сегодня практически не в состоянии доставить необходимые грузы. Ему необходимо ежедневно получать 600 тонн, и эти 600 тонн были обещаны. Но на данный момент доставлена едва ли одна шестая часть их.

– В таких условиях, – добавил Паулюс, – моя армия не может ни существовать, ни воевать!

Файбиху оставалось только заверить его, что сделает все, что в его силах для решения задачи. Но он не стал особо церемониться. Он категорически заявил, что долговременное обеспечение 6-й армии с воздуха по-прежнему невозможно, даже если умножить количество транспортных самолетов.

И тем не менее Паулюс и его начальник штаба Шмидт обратились с особой просьбой на ближайшие несколько дней. Генерал-полковнику Готу и его армии предстояло попытаться пробить кольцо окружения на юго-запад. Если появятся признаки, что эта жизненно важная операция развертывается успешно, 6-й армии срочно потребуется достаточное количество горючего и боеприпасов для прорыва. Далее, солдатам не хватает хлеба. 16 декабря был роздан последний паек, а что будет дальше, одному Богу известно.