Военное дело чукчей (середина XVII—начало XX в.) - [101]
Помирили их и пошли вместе на таньгов. Пришли к одному жительству, навстречу таньгинский строй. «Кто, кто первый начнет борьбу? Стойте, стойте! Пусть сперва выдвинутся вперед острые рожки». Таве на лыжах забегает справа, Эленнут слева. Посмотрели таньги по сторонам и отступили к домам. Два жилища, но большое собрание народа. Дома укреплены, как русская крепость. Стало вечереть. Люди ждут зари. Под вечер приезжает таньги некий старик. Оружия нет. «Гук, пришли?» — «Пришли». — «Кто?» «Лявтылывалын, Эленнут, Чымкыл, Айнаыргын, Таве!» «О, худо!» — заплакал старичок. «Когда?» — «На вашу волю. Если вы еше не готовы, снаряжайтесь! Мы станем ждать» — «Эгэй! Если так, в три дня будем готовы!»
Богатый воин кочевых оленных чукчей (сер. — втор. пол. XVIII в.).
Реконструкция. Рисунок А. В. Козленка.
Воин вооружен большим сложносоставным луком, стрелой с каменным наконечником, вставленным в костяную муфту, поясным ножом, копьем с оплеткой, воткнутым в землю, и полным комплектом железного защитного вооружения: пластинчатым шлемом с наушниками, наручем, поножей и ламеллярным доспехом с толстым кожаным нагрудником и двумя крыльями
Прошло три дня. Сильно укрепились таньги в доме, другой разобрали на материал, внутри выложили деревом. Сверху над дымовым отверстием другой дом[126]. В нем стоят лучшие стрелки и стреляют вниз на нападающих. «Ну, вы первые ведите осаду, — говорит Эленнут, — если пошли в передовых!» Стали осаждать — не могут, ибо среди стоящих вверху один очень злой: каждою стрелою убивает человека. Пришел Лявтылывалын. «А что?» — «Не могли!» — Бабы вы бессильные!» — говорит Лявтылывалын. «Я теперь! Вы только смотрите!» — «Как же, как же! Сам!» Таньгинские женщины внутри, услышав звук голоса Лявтылывалына у задней стены, поспешно сами убивают своих детей, девушки сами себя убивают; воины снаряжаются на последнюю битву. «Кто будет моим подмышечным помощником?»[127] «Я!» — кричит Эленнут. «Хорошо!» Стали плотно. Голова Эленнута у вождя около подмышек. Сколько ни стреляют, не могут убить, ибо быстро увертываются. Когда же подошли ближе, то Эленнут прекратил вражеское стреляние, ибо его стрелы посылались так часто, как снег, как капли мочи, и заполонили все места. Потом Лявтылывалын подскочил: «Я теперь попробую!» Выстрелил единожды, сбил совсем надстройку, разбил вход, разорвал связки дверей и ринулся внутрь. Через полчаса ни единого таньга уже нет — все перебиты. Стадо угнали с собой.
МАНЭ И МАНАКТОН
Перевод истории сделан мной по изданию: Bogoras 1910: 182―183. Текст записан В. Г. Богоразом от оленного чукчи Аэмулина в лагере вблизи среднего течения Анадыря в ноябре 1900 г. История о двух братьях относится к периоду военных действий с русскими в XVIII в. (в тексте однозначно сказано: «In war times»), в частности, до демонтажа Анадырского острога в 1764―1771 гг. Сюжет рассказа прост: один из двух братьев был взят в плен русскими и помещен в острог, тогда второй брат взял в плен русского начальника, желая обменять его на брата. Об испытаниях у русских также повествует это предание.
Слова, выделенные курсивом, добавлены мной для лучшего понимания текста, мною же произведена разбивка на абзацы.
Были два брата, Манэ и Манактон. В военное время Манактон был взят в плен русскими и посажен в темницу. Они кормили его и давали ему пить, но не позволяли раздеться для удовлетворения своих естественных потребностей. Поэтому его штаны стали наполняться экскрементами, и наконец он не мог более двигаться.
В это время большой русский начальник двигался вдоль берега на большом тяжелом судне. Он шел вверх по течению. Несколько молодцов шли по берегу, буксируя судно. Манэ скрывался за кустами и подстерегал их. Они подошли ближе. Они дедали большие усилия, потому что судно было тяжелым, и, естественно, они были безоружными, потому что все оружие лежало на судне. Когда они подошли совсем близко, Манэ выпрыгнул и напал на них. Он заколол всех их своим копьем. Они не сопротивлялись, потому что они очень устали от буксировки[128]. Когда все были убиты, Манэ схватил бечевку. Начальник остался один на судне, держа руль. Манэ дернул за бечевку: «Ты, там! Все оружие, что у тебя на судне, брось его в воду! В противном случае я вынужден буду отпустить бечевку!»[129] Начальник поднял винтовки и длинные ножи (сабли) и бросил их в воду. Манэ подтянул судно ближе к себе: «Почему ты посадил моего брата в темницу? Освободи его!» — «Хорошо! — сказал начальник. — Иди в Марково!»[130] Они двинулись. Манэ буксирует судно совсем один. Они пришли в Марково. Начальник сказал: «Освободить Манактона из тюрьмы!»
Однако русский «переодетый шаман»[131] воспротивился этому. Он сказал: «Я не верю, что ты способен тянуть судно совсем один, но если ты действительно сделал это, я предлагаю испытание. Двое русских будут держать длинный нож на высоте своих голов. Ты должен перепрыгнуть тот нож». Они держали тот нож над своими головами. Он [
