Военно-морские рассказы - [7]

Как гласит украинская пословица «Гуртом і батька бити легше». Поэтому, то, что для шестерых было подвигом, для шестнадцати стало боевой задачей. И большую часть трапа они закончили как раз до окончания рабочего дня. До восемнадцати часов. После чего береговая команда, которая, как оказалось, «видала этот подвиг аж на другом берегу Ледовитого океана», собрала свои причиндалы и отправилась на ужин. А оттуда в казарму. Наши же герои такого позволить себе не могли. Тем более, что старпом, обязавший самого себя контролировать лично, пришел и ободрил.

— Не знаю, — сказал он. — До темноты должны справиться. Это приказ. И нечего мне говорить, что краска кончилась. Делайте, что хотите.

Ну с таким напутствием, да до темноты... И осталось всего ничего. Метров тридцать... всего...

Краску добыли на удивление быстро. Правда, густотертую. И зеленую. Зато в комплекте с растворителем. Справедливо рассудив, что ни уставом, ни приказом командования не определено какого именно цвета должен быть трап, а темнота все ближе и ближе, наши герои щедро разбавили густотертую краску растворителем и продолжили подвиг.

Они явились одновременно — темнота и старпом.

— М-мать... — только и смог сказать боевой офицер, своими собственными действиями благословивший наших героев на подвиг.

В ярком свете фонарей трап масляно блестел и напоминал светофор, на котором одновременно зажглись красный и зеленый цвета. Шестеро уставших героев сидели на траве и устало изображали желтый цвет.

— Да-а, — сказали комдив и свита, сопровождаемые дежурным офицером.

Наши герои по мере сил и возможностей приняли строевую стойку — заляпанные краской, с кистями в руках, а старпом отдал честь.

— Тьфу! — оценил героизм комдив. С чувством оценил, смачно так. — Вольно. — И рукой махнул. — Свободны.

 ------------------

Вы спросите, чем все кончилось? А ничем. Не приехал Самый Главный.

Человеческий фактор

Если вы меня спросите, что на Флоте главное, я вам обязательно отвечу: Люди. Люди на Флоте самое главное. И самые главные. А на нашем Военно-Морском, Героическом, Легендарном, а также Гвардейском и Краснознаменном — тем более. Нет, есть у нас, конечно, умные торпеды, которые сами летят, сами бегут, сами находят и поражают. Есть у нас и сверхсовременная электроника, которая позволяет не только видеть интимную татуировку на задней части вражеского президента, но и слышать секретные переговоры турецкого Генерального Штаба, в котором говорят по-турецки, поэтому наши герои-моряки все равно ни черта не понимают. Есть у нас и корабли — надводные и подводные, умеющие не только всплывать и погружаться больше чем полтора раза, но и поражать противника. Как своим внешним видом, так и посредством управляемого ракетного оружия. Есть. Все это у нас есть. Но все эти последние слова отечественной техники так и будут стоять бесполезным ломом, без наших опытных, подготовленных и патриотично воспитанных матросов. Ибо Флот это не только корабли, Флот это еще и Люди. Или даже нет. Флот это Люди и корабли. Ни один корабль, даже самый современный, без людей не то, что не является боевой единицей Флота, с места не сдвинется. Не верите? Так вот вам:

Дело происходило в тот краткий период ежегодного круговорота природы, что по традиции именуется весной. Даже здесь — на Курилах. А весна на Курилах (на северных, я имею в виду) начинается не раньше чем в конце апреля. Да именно к тому времени прибрежные воды очищаются ото льда, сами берега от снега, а температура воздуха несколько повышается. До такой степени повышается, что днем можно даже снять надоевшую шубу и побродить по берегу в толстом свитере, ватных штанах и резиновых сапогах. Ну, то мирное население. А матрос, особенно палубной команды, круглый год ходит в штормовой форме одежды — куртка-реглан с меховой подстежкой и такие же штаны. Сверху все это прикрывается черной шапкой с красной звездой или беретом, в зависимости от времени года.

И вот такой скупой и северной весной наш ПСКР занял боевой пост по охране Государственной Границы на северокурильском направлении. Как полагается, отдали якорь и разбрелись «бдить вахту». Все буднично, рутинно даже. Но вот, когда наш Штаб решил, что в этом месте мы уже наохранялись и пора сходить поохранять где-нибудь еще, вот тогда-то все это и случилось.

По команде «Пошел шпиль!», эта зараза рода человеческого, это электромеханическое чудо даже не фыркнуло.

— Да что они там?! — прорычал командир. — Поохренели все?! — Он высунулся из-за рубки и не доверяя «Каштану» проорал еще раз: — Пошел шпиль! — И рукой махнул «Пошел, пошел!».

Боцман с чувством передал шпилю, что «пошел!». И даже ногой пнул, для верности.

«Хрен! — подумал шпиль». И остался недвижим.

— Боцман! — крикнул командир. — Что у вас происходит?

— Ты че эта?! — рявкнул боцман, обращаясь к электрику. И добавил еще несколько употребляемых повсеместно слов, из коих ясно свидетельствовало, что единственным выходом для электрика будет чтоб «пошел!».

Электрик очень хотел чтоб «пошел!». До дрожи в пальцах хотел. Он нервно крутил штурвальчик управления. Крутил и крутил. А шпиль молчал и молчал.