Военная Россия - [43]

РОССИЙСКАЯ РУЛЕТКА

Жуткие сообщения, невозможные в нормальной стране, периодически всплывают в российской прессе. Тут снесли дом, а владелице отказали в достойной компенсации. Там по новому жилищному законы выкинули на улицу мать с ребёнком. Кому-то под окнами устраивают многорядное шоссе, так что квартира превращается в газовую камеру.

Кошмаров таких не бывает много. Сын министра задавил старушку и почти уже посадил родственников и свидетелей происшедшего, — было, но всё-таки старушек много, министров много, а задавили одну. Во всяком случае, так демонстративно. Сносят в Москве много, но всё-таки изуверски выкидывают из квартир именно на улицу, в пустоту довольно немногих. Понятно, что каждому выкинутому кажется, что небо упало на землю, но абсолютное большинство смотрит на репортаж о его протестах, воплях и пикетах и видит: небо вверху, земля внизу, а что кто-то потерял все деньги и крышу над головой, так это случай редкий и нетипичный. Так что спите спокойно, жители Багдада.

Обыватель верно подмечает, что кошмары редки, он ошибается, считая их нетипичными.

Пример типичного, хотя и редкого кошмара — поедание девушки драконом. Во многих европейских странах, включая Россию, бытовала среди крестьян твёрдая вера в то, что хороший урожай обеспечивается хорошей жертвой. Где-то засело подземное чудище, которое своим жутким дыханием портит корни колосьев. Нужно принести ему в жертву девушку, тогда он на год успокоится.

Рассуждая логически, убийство сотен тысяч чеченцев, выбрасывание сотен людей из их квартир, казус Ходорковского, произвол в отношении тысяч и тысяч людей, — это просто случайности, своего рода «чёрная лотерея», в которой участвует всё население России. Выдача свидетельства о рождении в России и о российском подданстве — это билет. Кто-то должен быть жертвой беззакония и произвола, но стать такой жертвой так же маловероятно, как выиграть в лотерею поездку в Париж. Однако, кто-то ведь выигрывает такие поездки, и автомобили выигрывают. И твоего ребёнка может задавить кремлёвская машина, но вероятность этого ничтожно мала.

Рассуждая мифологически, однако, подобные несчастья — не случайности, а именно закономерности. Система организована таким образом, чтобы эти несчастья происходили, чтобы некие жуткие существа получали свои жертва, зато всем в целом было большое счастье по 60, а то и по 90 долларов за баррель. В крайнем случае, выпадёт койка подальше от параши — тоже удача и хороший урожай.

Это не лотерея — лотерея порождается проклятым капиталистическим обществом, и в ней не все выигрывают, однако, никто и не гибнет. Это классическая «русская рулетка», возведённая в ранг национального поведения, ставшая рулеткой российской. Русские офицеры изобрели эту рулетку: в барабан закладывается одна пуля, каждый по очереди стреляет себе в висок. Погибнет лишь один из шести.

Российская рулетка менее кровожадна. Гибнет не один из шести, даже не один из десяти — был такой у древних римлян обычай «децимации», казни каждого десятого солдата, чтобы остальные веселее воевали. Даже миллион погибших — менее процента от общества количества населения. Пока — меньше.

Поэтому население равнодушно к стенаниям несчастных жертв. Уже тем, что они жили в России и не уезжали, они согласились быть участниками Российской Рулетки. Они же были равнодушны к стенаниям предшествующих жертв!

Это перевёрнутый мир. В нормальном мире люди по очень чётким правилам конкурируют друг с другом в экономике, не доводя до смертоубийства, а в быту, напротив, максимально сотрудничают, чтобы подстраховать друг друга на случай катастрофы. В России после 1917 года люди безо всяких правил конкурируют друг с другом в быту, радуясь, если катастрофа постигает соседа — значит, вероятность своего проигрыша уменьшается. А в экономике… Впрочем, можно ли назвать экономикой распределение объедков с барского стола?

Что же делать? А ничего! Не делать ничего, что топит ближнего. Не закладывать в барабан ни одной пули. Не принимать таких законов, по которым хотя бы одного инаковерующего и инакомыслящего могут отправить в тюрьму, по которой хотя бы одного таджика хотя бы один милиционер может сгноить в карцере. Не провозглашать безопасность высшей ценностью. Не глядеть на весь мир параноиком. Для начала — просто остановиться. Нефть от доброты не подешевеет, честное слово, а жизни давно пора подорожать.

СУЕВЕРНОСТЬ

Впрочем, фатализм — не последняя стадия разложения человека. Последняя — суеверность. Фаталист готов умереть и умирает (не всегда заслуженно, а часто и вовсе без нужды), суеверный человек пытается спастись от смерти в магическом акте, в чуде — в дешёвом языческом чуде, а не в вере в Воскресение. Российский человек советского времени был по преимуществу фаталистом, затем пышно расцвели суеверия — или, точнее, вера в суеверия, надежда не на чудо, которое может произойти с тобой, а на то, что кое-где, кое с кем чудо происходит. Такая суеверность прекрасно сочетается с ресентиментом: человек одновременно верит в то, что чудеса случаются с другими, и злится, что чуда не происходит с ним. Верующий, напротив, радуется, что чудо происходит с другим, и надеется, что его Господь спасёт и без чуда.