Военная разведка России от Рюрика до Николая II. Книга 1 - [52]

Выполнять свои внешние функции по обеспечению национальной безопасности и защите интересов страны они могли только располагая достаточно полной, достоверной и своевременной информацией о намерениях, планах, состоянии и возможностях противостоявших Российской империи сил.

В мире, где противоречия между государствами и их коалициями разрешались в основном путем войны, важнейшим стал военный аспект национальной безопасности, то есть способность России противодействовать или сдерживать воздействие военной силы иностранных держав, средством политики которых эта сила являлась. Разведывательная информация, касавшаяся военной безопасности России, кем бы она не добывалась, объективно была наиболее важной, жизненно необходимой для нашего государства.

Регулярно получать разведывательные сведения можно было лишь за счет постоянного ведения зарубежной разведки, имея для этого необходимые специальные силы и средства, действующие как за границей, так и непосредственно в России.

Роль и место русской военной разведки как института государства на рубеже XIX—XX веков, то есть перед русско-японской войной, определялись именно важностью военной стороны обеспечения национальной безопасности и интересов России

До 1905 года вопросы военной политики входили в круг обязанностей в основном военного ведомства и Министерства иностранных дел, утверждались царем и ратифицировались Государственным Советом. Согласование действий между различными институтами государства по вопросам внутренней и внешней политики осуществлялось на так называемых межведомственных совещаниях.

Современник писал: “На этих совещаниях вопросы ставшись по почину представителей более заинтересованного ведомства, входившего часто без предварительного обсуждения вопросов с другими ведомствами, с соответствующим всеподданнейшим докладом, причем совещания эти имели зачастую задачею облегчить Его Величеству решение с южного государственного вопроса, определявшего целую совокупность дальнейших мероприятий и вызываемых ими денежных ассигнований След состоявшегося решения мало помалу заметался в архивах ведомства и со сменою руководителей политики и стратегии вновь возникавшие важные вопросы решались иногда без справки с прошлым, на основании исключительно обстановки данной минуты, вследствие чего происходили противоречия в направлении деятельности ведомств и межведомственные трения благодаря отсутствию совокупной преемственной работы”[165].

Рассмотрим, как решались задачи добывания разведывательных сведений военного характера органами российского государства, действовавшими в сфере межгосударственных отношений.

Российский император (с 1894 года — Николай II — Примеч. авт.) являлся единоличным правителем — главой государства, высшим органом государственного управления и, соответственно, высшим государственным органом внешних сношений.

Российская империя была наследственной монархией во главе с императором, обладавшим самодержавной властью. “Император Всероссийский есть Монарх самодержавный и неограниченный ... Повиноваться верховной его власти, не только за страх, но и за совесть, сам Бог повелевает” — записано в “Своде законов Российской империи” издания 1892 года[166]. Законодательную власть император осуществлял через Государственный совет (с 1810 г.), а государственным аппаратом руководил через Сенат, Совет министров и министерства. Император был Верховным главнокомандующим вооруженными силами России.

Военное министерство, при необходимости решения вопросов, выходящих за рамки его компетенции, апеллировало к императору. Так, в докладе, представленном в 1904 году на имя царя говорилось: “Относительно разведок этой важной отрасли деятельности окружного штаба, приходится отметить, что к сожалению полное закрытие доступа в А фгаиистан лишает нас возможности получать мапо-мачьски верные сведения об этой стране, представляющей при настоящем политическом положении особенный для нас интерес Приходится довольствоваться для разведок исключительно туземцами, среди которых не имеется подготовленных для этого дела людей, но за то несомненно есть не малое число лиц, готовых служить одновременно и нам и противнику. Принимая во внимание всю трудность такого положения, когда нам при столкновении с А фганистаном прийдется во многих случаях, особенно на первых порах, действовать с закрытыми глазами, я считаю долгом просить Ваше Императорское Величество, дабы были предприняты меры к устранению ненормального здесь пограничного положения, при котором доступ в Афганистан нам совершенно закрыт. Посему желательно добиться открытия для нас этой страны хотя бы в той мере, как то предоставлено ино-страшщм-европейцам и даже самим англичанам в Туркестанском крае и в Бухаре”. Против этого сообщения Николаи Романов написал: “Кминистру иностранных дел”[167].

Управляя политикой России за рубежом, направляя деятельность своих внешнеполитических, внешнеэкономических, полицейских и военных министерств и ведомств, царь осуществлял сношения с главами важнейших для Российской империи иностранных государств, особенно с монархами, династически связанными с Романовыми, в основном лично и через переписку. При хотя бы временном совпадении интересов России и того или иного иностранного государства, в таких личных сношениях монархов координировались внешняя и военная политика держав, передавалась и получалась информация об общем противнике.