Военная разведка России от Рюрика до Николая II. Книга 1 - [19]
Переложить добывание сведений по военным и военно-техническим вопросам Министерству иностранных дел все еще было не на кого. В 1836 году произошла очередная реорганизация высшего военного управления. В состав Военного министерства был введен Департамент Генерального штаба, состоявший из трех отделений (Приложение 6)
В документе “Учреждение Военного министерства” 1836 года задача сбора разведывательной информации о вооруженных силах иностранных государств впервые была “Высочайше” отнесена к “предметам особенной попечителыюсти” военного министра. Так, согласно параграфа 418 “Учреждения...”, “Военное министерство для вящей твердости и основательности Генерального штаба обязано:
а) собирать верные и подробные сведения о военных силах и способах иностранных государств;
б) содержать подробные сведения о направлении и удобствах сухопутных и водяных сообщений как внутри Российской Империи, так и вне оной...”[65].
Выполнение этих обязанностей возлагалось на Второе (Военно-ученое) отделение Департамента Генерального штаба, в качестве предмета деятельности которого было определено “собрание и рассмотрение военно-исторических, топографических и статистических сведений о России и иностранных Государствах ”, “собрание сведений о крепостях, укрепленных местах и военных сипах иностранных Государств”, а также “военные обозрения и рекогносцировки”[66]. Однако “собрание статистических сведений об иностранных Государствах” понималось только как обработка поступавшей из МИД информации, а не как организация добывания такой информации самим военным ведомством. Об этом свидетельствует то обстоятельство, что для Второго (Военно-ученого) отделения не было предусмотрено собственных постоянных сил за границей, которыми оно могло бы самостоятельно управлять и которые позволили бы ему обеспечить непрерывное, а не эпизодическое отслеживание состояния армий иностранных государств. Подобное положение можно объяснить тем, что качество и объем разведывательных сведений по иностранным государствам военного и военнополитического характера, добывавшихся в основном через Министерство иностранных дел, все еще удовлетворяли потребности как высшего руководства страны, так и самого военного ведомства.
В единичных случаях эта задача с 40-х годов XIX века стала возлагаться на военных представителей Императора, которые на основании двусторонних договоренностей со страной пребывания прикомандировывались к главам иностранных государств и входили в состав дипломатических представительств России в странах Запада. В переписке они назывались “корреспондентами Военного министерства” или “военными корреспондентами”, а число их было крайне ограничено — всего не более двух-трех.
В условиях войны ответственность за сбор сведений о противнике возлагалась на генерал-квартирмейстера Главного штаба армии[67]. Разведка неприятеля организовывалась Управлением генерал-квартирмейстера, состоящим, согласно «Уставу для управления армиями в мирное и военное время» 1846 г., из трех отделений: 1 — по размещению и движению войск; 2 — по части топографической, статистической и военно-исторической; 3 — по части инспекторской и хозяйственной Генерального Штаба. В военное время «к кругу действий» Управления были отнесены: «рекогносцирование неприятеля; общий свод сведений, доходящих о неприятеле из рекогносцировок, из рапортов начальников передовых войск, расспросов пленных и донесений лазутчиков». Эти обязанности возлагались на 1 и 2 отделения Управления генерал-квартирмейстера.
В мирное время Управление генерал-квартирмейстера армии разведывательную деятельность не вело, а собирало «статистические и топографические сведения о крае, армией занимаемом».
В части организации разведки Уставом 1846 г. был учтен опыт существования в Действующей армии с 1812 по 1815 гг. Высшей воинской полиции. Так, учреждалась должность генерал-полицмейстера Армии, которому вменялось следить в мирное и военное время «за благоустройством армии средствами тайной наблюдательной полиции». Но кроме этого, в военное время на него возлагалась организация разведки «тайными средствами». Согласно Уставу, генерал-полицмейстер был обязан «употреблять все зависящие от него способы и средства для доставления посредством лазутчиков вернейших о неприятеле сведений», которые через Начальника Главного штаба Армии должны докладываться генерал-квартирмейстеру. В Уставе отмечалось, что «собрание сведений о неприятеле в военное время составляет предмет особенной важности» в деятельности генерал-полицеймейстера.
Основной расчет в военном ведомстве в мирное время по-прежнему делался на разведывательные сведения военного и военно-политического характера, добываемые зарубежными представительствами МИД России.
Сложившийся к этому времени механизм получения военной информации от Министерства иностранных дел выглядел следующим образом.
Изначально испрашивалось “Высочайшее соизволение” на привлечение представительства (представительств) России за рубежом к сбору разведывательной информации в военной области. Следующий шаг — выделение руководством министерства иностранных дел из числа дипломатических сотрудников за границей конкретного человека для решения поставленной задачи. Нередко такую кандидатуру выдвигало само военное ведомство. Им же формулировались и адресовались с указанием срока исполнения либо посольству в целом, либо отдельным его сотрудникам разведывательные задачи как в общей форме, так и конкретно.
