Военная хитрость - [48]

Министерство авиации провело серию испытательных оценочных полетов в Травемюнде в октябре 1935 года для определения модели истребителя, которая должна была быть запущена в массовое производство. Победителем стал самолет Вилли Мессершмитта Bf-109, который был очень прост в сборке. Но этот факт только подстегнул Эрнста Хейнкеля (он считал Мессершмитта выскочкой) встать за чертежную доску и вернуть себе лидерство. В результате появился самолет Хе-100. Он имел одну треть деталей и половину заклепок, которые были у его предшественника Хе-112. Впервые этот самолет был опробован в полете 22 января 1938 года, а 5 июня на нем был установлен новый мировой рекорд скорости — 394,6 миль в час, что было на 50 миль в час больше рекорда, принадлежавшего Италии.

Все газеты Европы кричали о воздушном триумфе Германии. Некоторые внимательные читатели, несомненно, были встревожены по поводу того, что в пресс-релизе министерства пропаганды Геббельса эта экспериментальная модель объявлялась серийной модификацией давно отвергнутого Хе-112 или Хе-112U, которая в действительности существовала пока только в воображении Геббельса. Мистификация продолжалась.

Отличной возможностью для Гитлера показать пока еще иллюзорную германскую мощь явилась Гражданская война в Испании 1936–1939 годов. Она позволила люфтваффе, армии и флоту накопить опыт боевых действий и испытать в боях новое вооружение. Кроме того, так как Германия внесла немалый вклад в победу Франко, мир стал расценивать ее как основную военную силу.

В результате 32 месяцев боев люфтваффе и вермахт получили 14 тыс. подготовленных боевых летчиков, членов экипажей самолетов, танкистов и зенитчиков. Они испытали ряд новых систем оружия, в частности истребитель Me-109, пикирующий бомбардировщик Ю-87 и 88-мм противотанково-зенитную пушку. Все эти системы стали основным оружием приближающейся мировой войны. Немцы также попробовали применить новые виды тактики: воздушно-наземную поддержку и «ковровое» бомбометание. Командное звено получило боевой опыт, тот самый боевой опыт, который три года спустя был применен против городов Англии и Франции.

Пока в Испании с немецкой помощью продолжалась Гражданская война, Гитлер предпринял дальнейшие шаги по захвату земель. В каждом таком случае союзные государства располагали достаточной мощью, чтобы дать отпор агрессору. Однако они, имея, видимо, свои политические интересы, как бы загипнотизированные немецкой пропагандой, которая постоянно преувеличивала мощь вермахта и люфтваффе, не предприняли никаких действий. Зато это делал Гитлер. В марте 1938 года он аннексировал Австрию. В сентябре на встрече в Мюнхене Франция и Великобритания отдали Германии приграничный район Чехословакии.

Мюнхен позже преподносили как неудачу англо-французского хладнокровия и следствие провала их разведки. Это, конечно же, был блеф, обман. Гитлер же не блефовал. Он действительно намеривался вторгнуться в Чехословакию и знал, что это ему удастся. Блефовал вермахт, вводя общественность в заблуждение, так как почти наверняка не мог выступить против Чехословакии и Франции, не говоря уже о Великобритании и СССР. Французское Второе бюро считало, что у Германии имеется 90 дивизий (и 30 в резерве), тогда как на самом деле у вермахта было только 42 дивизии (и 7 в резерве). У Франции было 65 (и 35 в резерве), а у чехов 32 (7 в резерве) хорошо обученных дивизий. Таким образом получается, что французская разведка преднамеренно дезинформировала свое правительство о военном превосходстве Германии, в то время как союзники имели двойное превосходство в количестве дивизий. Такие же «просчеты» допустили разведки союзников в отношении люфтваффе, бронетанковых сил и мобилизационных возможностей Германии. Союзники преподносили себя миру «жертвами» силы и хитрости Гитлера. В действительности западные демократии сами отдавали Гитлеру вооружение, технику, наконец, экономику оккупированных им Чехословакии, Австрии, а в последующем и всех остальных европейских государств. Это уже была хитрость более крупного масштаба, с далеко идущими последствиями.

Можно привести пример того, как немцы проводили свои кампании по дезинформации, используя визиты экспертов, которые у себя дома распространяли сказки о мощи и неуязвимости Германии. Основной целью этого было устрашение. В августе 1938 года, когда чехословацкий кризис еще только подогревался Гитлером, Герман Геринг пригласил руководителей французских ВВС с инспекционным визитом. Генерал Жозеф Вюллеме, начальник штаба авиации, дал согласие и взял с собой несколько человек. Его гид, генерал Мильх, показал Вюллеме большие и прекрасно оборудованные казармы люфтваффе. Он возил его в Берлин-Дебритц осматривать длинные ряды новых самолетов Me-109; рядом с истребителями стояли навытяжку рослые пилоты.

Вюллеме и его сотрудников провели по ультрасовременному заводу в Ораниенбурге Мильх, Удет и сам Хейнкель. Он увидел десятки средних бомбардировщиков на линии сборки, безупречные бомбоубежища, зарытые глубоко в землю, «в которых все было в полной готовности, включая даже десять заточенных карандашей на каждом столе». Они увидели, как Хе-111 работает на одном двигателе. Затем Удет пригласил Вюллеме в свой личный самолет осмотреть территорию завода сверху. Когда Удет снизил скорость самолета до минимальной (этот момент он заранее тщательно продумал с Мильхом и Хейнкелем), мимо со свистом на полной скорости пронесся Хе-100. Оба самолета приземлились, и немцы подвели ошеломленных французских визитеров к новенькому Хе-112U. Мильх объяснил, что этот самолет (один из трех построенных самолетов Хе-100) является самой последней моделью истребителя люфтваффе. «Скажите, Удет, — спросил Мильх, — сколько времени потребуется для начала серийного производства?». Удет ответил: «Вторая линия уже готова, а третья войдет в строй в течение двух недель». Хитрость удалась, французы были в шоке. Позже Вюллеме признался, что он потрясен тем, что увидел у люфтваффе, и мрачно предсказал, что «начнись война, как вы предполагаете, в конце сентября, то за две недели не останется ни одного французского самолета».