Военлеты погибшей империи. Авиация в Гражданской войне - [18]

Очередной «царский» подарок преподнес донской авиации командир 9-го армейского авиаотряда РККВФ поручик З.В. Снимщиков, который 29 октября вместе со всем своим отрядом бежал от красных и перелетел на Дон. Казачьи ВВС пополнились сразу шестью самолетами с опытными летчиками (Баранов, Добровольский, Макаренко, Осташевский и Хомич). В дальнейшем эта авиачасть в составе Донского самолетного дивизиона сражалась против большевиков под Воронежем. По словам видного деятеля большевистской авиации И.И. Петрожицкого, Снимщиков был отличным летчиком и лучшим на фронте мастером высшего пилотажа...

Петрожицкий лично знал Снимщикова, и это едва не стоило ему жизни. В декабре 1918-го ревтрибунал Южного фронта приговорил его к расстрелу. Только вмешательство К.В. Акашева позволило добиться отмены приговора.

Интересно, что после инцедента со Снимщковым чекисты долго выясняли, опрашивая свидетелей, не было ли в его поведении и высказываниях чего-то такого, что позволил бы догадаться о готовящемся побеге. Но ничего подозрительного, кроме подчеркнутой аккуратности в одежде, да «белогвардейской» фразы «берегите честь русского офицера», которую любил повторять Снимщиков, никто так и не припомнил.

Между тем даже на фоне многочисленных перелетов «краснозвездных соколов» на сторону белых армий бегство целого отряда было явлением беспрецедентным. Однако этим дело не кончилось. 4 ноября к казакам перелетел начальник 1-й Воронежской авиагруппы В.И. Стржижевский, а 9 ноября – командир 22-го корпусного отряда Э.М. Битте.

Взбешенное руководство Южного фронта направило во все авиачасти циркуляр следующего содержания: «Немедленно всем командирам и комиссарам принять к точному и неуклонному руководству:

1) Летчики и наблюдатели отрядов должны указать из среды служащих отряда не менее двух лиц, кои согласны дать подписку в том, что в случае умышленного перелета лица, за которое они ручаются, они согласны нести какую угодно ответственность, вплоть до расстрела.

2) Поручитель ни в коем случае не может быть одновременно в воздухе с тем, за кого он ручается, хотя бы и на разных самолетах.

3) Летчики отряда должны предоставить подписи членов семьи, или родственников, или друзей в том, что он не перелетит на сторону противника и готовы нести какую угодно ответственность, вплоть до расстрела.

4) Родственники обязуются не менять своего места жительства без разрешения Чрезвычайной комиссии...».

Слова у красных не расходились с делами. Чекисты установили адреса родственников Снимщикова и других летчиков его отряда, перелетевших к белым, которые были арестованы в качестве заложников.

К сказанному можно лишь добавить, что столь ярко представленная в документе система круговой поруки и взятия заложников из числа членов семьи была тогда обычной большевистской практикой в отношении «военспецов из бывших».

Также следует заметить, что за весь 1918 год не было ни одного перелета белых летчиков на сторону врага, а в 1919-м отмечено всего три таких эпизода.

В то же время Красный Воздушный флот нес ощутимые потери не только за счет перебежчиков. Порой в ход войны вмешивалась стихия. 21 октября внезапно налетевший шквал уничтожил все самолеты Царицынского авиаотряда. Отряд послали на переформирование в Саратов. За четыре месяца боев он совершил 169 боевых вылетов, сбросив на противника более 1600 кг бомб и 110000 листовок.

На Воронежском направлении против белоказаков действовала в составе 8-й армии Смоленская авиагруппа под руководством А.А. Кузнецова, сформированная летом 1918-го из пилотов, прошедших обучение в Англии. Группа состояла из двух отрядов, которыми командовали летчики Н. Вельман и В. Кузьмин. На этом же участке фронта находилась и 1-я Воронежская авиагруппа. Поскольку казаки, плотно «увязшие» под Царицыным, не вели на Воронежском фронте активных наступательных действий, пилоты авиагруппы сосредоточились на бомбовых ударах по железнодорожным и другим тыловым объектам противника. Вот выдержка из донесения о действиях Смоленской авиагруппы от 8 ноября 1918 г: «На станции Хреновая большое скопление белоказачьих войск и эшелонов. В результате прямого попадания бомб возникли пожары. На станции Талово прямым попаданием бомбы разбит паровоз и много вагонов с боеприпасами, вооружением. На эти станции сброшено за два дня 46 бомб по 25 фунтов. Выход эшелонов со станции Талово временно прекращен».

А вот как выглядели эти события с точки зрения наземных войск: «Военлету 2-го Смоленского отряда И. Нусбергу было дано задание перелететь на базу и, взяв бомбы, сбросить их на станции Таловую и Хреновую. Первую часть задания летчик выполнил на следующий день утром, а вторую через четыре дня. Бомбы упали на станцию Хреновая, занятую нашими войсками. К счастью, бомбометание вреда не принесло». Таким образом, за четыре дня, прошедшие с момента отдачи приказа, красные успели взять Хреновую и в результате летчик отбомбился по своим! Вину за произошедшее, как это обычно бывает, списали на исполнителей, хотя никто не позаботился своевременно известить авиаторов об изменении линии фронта. Командир отряда Кузьмин и летчик Нусберг были арестованы, но в декабре их отпустили на поруки. В том же месяце отряд отвели с фронта в Воронеж.