Военлеты погибшей империи. Авиация в Гражданской войне - [13]
Кудлаенко летал на бомбардировки с Акашевым еще несколько раз, но через пару дней красная авиагруппа едва не лишилась своего комиссара: при взлете «Сопвич» зацепил колесами за кусты и разбился. Экипаж чудом остался в живых. На следующий день Кудлаенко, сказавшись больным, отпросился в тыл, а через две недели (7 сентября)... улетел из Алатыря на самарский аэродром Народной армии, прихватив с собой подлечившегося после аварии летчика Невяжского.
В общем, подозрения Акашева были далеко не беспочвенны. Не все красные авиаторы, особенно – бывшие офицеры, разделяли большевистские убеждения и с энтузиазмом участвовали в бомбардировках «белогвардейского» города. Порой это выливалось в открытое неповиновение и заканчивалось бегством к противнику. Вслед за Ефремовым и Штурмом число перебежчиков пополнили Рябов и Девайот. 19 августа, получив приказ вылететь на Казань вместе с остальными пилотами, они отказались брать с собой бомбы. В ответ Сатунин, размахивая маузером, пригрозил расстрелять «изменников» на месте. «Аргумент», казалось, подействовал: Рябов и Девайот улетели, взяв по две десятифунтовые «фугаски». Но, вместо того, чтобы сбросить их на город, а затем вернуться, они приземлились на казанском аэродроме. Уже на следующий день их зачислили в штат Управления Воздушного флота Народной армии.
Рано утром 20 августа народноармейцы отправили на бомбардировку сразу три самолета: «Лебедь» и «Моран-парасоль» в сопровождении «Ньюпора», летевшего над ними. Целью был Романовский мост через Волгу у Свияжска, по которому шел основной поток снабжения северного фланга 5-й армии. Однако белых летчиков вновь постигла неудача: все бомбы упали в реку. Впрочем, даже в случае прямого попадания пудовый или двухпудовый боеприпас вряд ли мог нанести стальному на каменных опорах железнодорожному мосту серьезные повреждения.
Летчики Павлов, Ингаунис и Бакин взлетели на перехват. Павлов стартовал первым. Он почти догнал «Ньюпор» и выпустил ему вслед пулеметную очередь, но, судя по всему, не попал. Второй атаки не получилось – вражеский аэроплан оказался не менее скоростным, чем преследующий его истребитель. Снизившись над Волгой до 300 метров, «Ньюпор» оторвался от преследования и ушел на свою территорию. Возможно, это была одна из машин, которые накануне угнали к белым летчики-перебежчики. Ингаунису и Бакину так и не удалось вступить в огневой контакт с противником. Но, несмотря на «нулевой» результат, этот эпизод можно считать в Гражданской войне первым воздушным боем.
Из-за трудностей со снабжением, а также из-за того, что белогвардейские летчики ни разу не предпринимали попыток атаковать советские аэропланы, штаб Казанской авиагруппы 20 августа решил отвести в тыл большинство истребителей павловской авиагруппы. Из ее пилотов в Свияжске остались только Павлов и Ингаунис с тремя самолетами – двумя «Ньюпорами-23» и «Спадом». 23 августа, несмотря на сильный ветер, они бомбили и обстреливали из пулеметов занятые народноармейцами поселки Верхний и Нижний Услон на западном берегу Волги, за что Реввоенсовет 5-й армии наградил их денежной премией – по 300 рублей каждому. Поселки также бомбили три «Сопвича» и «Фарман», сбросившие 28 бомб.
24 августа красные продолжали бомбить Верхний и Нижний Услон, а также разбрасывать листовки над Казанью. При возвращении с бомбардировки из-за отказа двигателя разбился «Фарман» 23-го отряда. Погибли летчик Сметанин и летнаб Мезбах (Меспах) – первые жертвы Красного воздушного флота в Гражданской войне на территории России.
25 и 26 августа погода была неустойчивой, то и дело усиливался ветер, шли дожди. Когда позволяли атмосферные условия, красные авиаторы отдельными экипажами и небольшими группами вылетали бомбить Казань и Услоны. Белая авиация им по-прежнему не препятствовала. Возможно, это объяснялось тем, что имевшиеся у нее аэропланы в большинстве своем не имели вооружения.
27 августа летчики Павлов, Ингаунис, Левитов и Гусев вновь летали на разведку, бомбометание и разбрасывание листовок в район поселков Верхний и Нижний Услон. Атакам также подверглись белогвардейские пароходы на Волге у села Ташевка, на которые было сброшено 3,5 пуда бомб.
А командиру 23-го отряда Сатунину досталось сложное и ответственное задание по доставке в расположение 2-й армии делегата от штаба 5-й армии. 2-я армия командарма Азина занимала позиции к северу от Казани. Она должна была координировать свои действия с 5-й, но ни наземной, ни телеграфной, ни радиосвязи между этими армиями не было. Чтобы наладить взаимодействие, к Азину решили послать «гонцов» на аэроплане. Им необходимо было пролететь большое расстояние по незнакомому маршруту, значительная часть которого проходила над вражеской территорией.
Для полета выбрали сатунинский «Фарман-30», считавшийся одним из самых надежных. В случае поломки (а с тогдашней авиатехникой это случалось нередко) Сатунину приказали сесть, по возможности, в безлюдном месте, бросить машину и вместе с пассажиром добираться до места назначения пешком, стараясь не попасть в руки белогвардейцев. Для подстраховки их переодели в деревенскую одежду, снабдили деньгами и фальшивыми документами. При встрече с белым или чешским патрулем они должны были назваться крестьянами из одной деревни, которые отправились в город за покупками. Но легенда не понадобилась. Сатунин долетел без происшествий, высадил делегата в заданном квадрате у села Собакино и в тот же день вернулся обратно. Садиться пришлось уже ночью, почти в полной темноте, но летчику повезло и на этот раз: посадка прошла благополучно.
В 1864–1870 гг. между Парагваем и коалицией, состоящей из Уругвая, Бразилии и Аргентины разразилась война, которой суждено было стать самым кровавым конфликтом, произошедшим на территории Южной Америки. Для Парагвая поражение в войне обернулось страшными невосполнимыми потерями. Страна понесла такой урон, что была отброшена в развитии на десятки лет назад и не восстановилась до сих пор. Эта книга – фактически самый первый рассказ об этой, практически неизвестной в России, да и во всем Старом Свете войне.
Этот самолет опроверг миф о «техническом отставании России». Этот авиашедевр совершил настоящую революцию в военном деле — до его появления специалисты полагали, что боевое применение авиации ограничится воздушной разведкой, а роль бомбовозов отводили дирижаблям-«цеппелинам». «ИЛЬЯ МУРОМЕЦ» стал первым многомоторным бомбардировщиком в мире — немцам удалось создать что-то подобное только через два года, а нашим союзникам по Антанте — лишь в конце войны. Громадный воздушный корабль (механики в полете прямо по крылу добирались до моторов, а на одной из фотографий просто стоят на фюзеляже, словно на палубе прогулочного парохода), «Муромец» оправдал свое богатырское имя, в годы Первой Мировой поднявшись на защиту Отечества.
Более 60 лет прошло со дня окончания советско-японского вооруженного конфликта на границе между Монголией и Китаем, получившего в советско-российской историографии название "бои на реке Халхин-Гол". Большую роль в этом конфликте сыграла авиация. Но, несмотря на столь долгий срок, характер и итоги воздушных боев в монгольском небе до сих пор оцениваются в нашей стране и за рубежом с разных позиций.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.