Военачальник хочет вечности - [31]

Мист расслабила каждый мускул в теле — а почему бы нет? Это была поза, которой она никогда раньше себе не позволяла. Ведь так, она попросту не могла бороться, даже если бы хотела. Но сейчас она знала, что Рос не разомкнет рук и не даст ей упасть. Поэтому обмякла в его крепких, все сильнее сжимающихся вокруг нее объятиях, прижимаясь обнаженной кожей к его покрытой шрамами груди.

Удерживая Мист в таком положении, он продолжал вонзаться в нее снова и снова. Ее голова откинулась назад, и затуманенный от наслаждения взгляд устремился в небо, наблюдая, как ее молнии сотрясают землю.

Блаженство все нарастало в ней, приближая к развязке.

— Мист, — прорычал он, отпуская ее шею.

Она предполагала, что он опять прикажет ей кончить, думала, что он еще крепче сожмет свои руки, словно угрожая, решись она вдруг ослушаться. Но вместо этого, он произнес, — Milaya, я так хочу тебя.

Именно это ласкательное Milaya, которым он называл ее много лет назад, и сказанное им сейчас с акцентом в голосе, довело ее до оргазма. Мист закричала он пронзившего ее наслаждения, которое начало всё нарастать, когда Рос стал резко насаживать ее на свой член, приближаясь к своему пику. Казалось, ее удовольствию не будет конца.

Застонав, он с рыком впился в ее горло, и тело Мист сотряс второй сокрушительный оргазм. Интенсивность его собственной разрядки заставила Роса запрокинуть назад голову и зареветь. Каждый мускул его груди и шеи был напряжен до предела. Она чувствовала внутри себя это неистовое, опаляющее извержение, которое все длилось и длилось. Она не видела конца удовольствию, кончая снова и снова, пока ее тело сжимало его пульсирующую плоть.

После, легкая дрожь, от испытанного наслаждения, охватила ее тело. Рос слегка ослабил свои объятия, но Мист не хотела этого, не желала, чтобы это заканчивалось.

Когда его дыхание все же как-то смогло прийти в норму, он немного отстранил Мист и взглянул ей в лицо. Его глаза стали прежними. — Я не хотел причинять тебе боль. — Сказал он хриплым голосом. — Я не… Твоя шея, — произнес он шокировано.

Она провела кончиками пальцев по следам от укусов. — Это было не больно. Даже до того, как…мы…хм, уладили ситуацию. Ничего страшного, к завтрашнему дню от них не останется и следа. Ты, правда, никогда раньше не видел таких отметин?

— Правда.

— Так я первая, кого ты укусил? — Мист почувствовала радость, которой не могла найти объяснения. И что совсем уж обескураживало — она не отстранилась от него с ледяным презрением, переполненная отвращением к содеянному. Наоборот, ее захлестывали эмоции. Она чувствовала к Росу…нежность. Да уж, Мист, конечно, всегда была девчонкой до мозга костей, но ни разу за свою долгую-предолгую жизнь, она не ощущала себя такой по-настоящему женственной. И вот, наконец, она встретила мужчину, который сокрушил ее своими объятиями, взял контроль в свои руки. Никогда, за все те жизни, прожитые ею, она не испытывала такого блаженства.

— Я никогда никого не кусал, и не пил кровь напрямую из источника. Знал, что за этим последует. — Он нагнул голову, касаясь ее лба своим. — Мист, теперь мои глаза окрасятся кровью. Я обращусь, и потеряю рассудок.

Он выглядел таким напуганным, что слова вырвались сами собой, — Твоя глаза окрасятся кровью только в том случае, если ты убьешь кого-то, выпив живой источник до капли. Те, в чьих глазах поселилось безумие, иссушили жертв до мозга костей, испив до дна их души — все плохое, безумное и грешное, они забрали себе с последним глотком.

Он разжал челюсти, — Поэтому чистокровные вампиры сходят с ума?

Она покачала головой. — Дело не только в этом. Они становятся зависимыми от убийств. А значит, уже не могут пить дважды из одного источника. Спустя годы и стольких иссушенных жертв, воспоминаний становится слишком много.

Он положил ладонь ей на затылок. — Каждый день на закате я проверял, окрасились ли мои глаза кроваво-красным. Каждую ночь мне приходилось гадать, обезумею ли я, испробовав твоей крови? Я не знал чего ждать. Спрашивал себя, придется ли моим братьям убить меня?

В его тоне не было упрека, но, черт возьми, можно ли испытывать еще больше угрызений совести? Этот мужчина был все еще в ней, глубоко внутри ее тела, которое до сих пор трепетало так, как она и представить себе не могла, оно способно…а она заставила его мучиться. — Рос, ты вампир. Быть может кто-то не согласится, но я считаю, что ты должен пить кровь. Чтобы создавать связь, чтобы жить. Но только не убивать. А чтобы накопить воспоминания в таком объеме, нужны десятилетия ежедневных убийств.

Ее слова поразили его. — Значит, я не обернусь. И пить кровь — для меня совершенно естественно. — Его губы изогнулись в улыбке. Все еще крепко держа Мист одной рукой, он провел второй по ее волосам. Он никогда не отпустит ее. «И он превзошел меня». — Подумала она с трепетом.

— Когда я пил из тебя, ты испытывала удовольствие.

Это был не вопрос, но она все же ответила, — Твой укус единственное, что спасло тебя от серьезного удара коленкой в пах. — Когда он ухмыльнулся в ответ, она тихо добавила, — Это было неописуемое наслаждение.

С этими словами он застонал, словно соглашаясь с Мист, и снова вонзился в нее. Его плоть все еще оставалась полутвердой. К ее удивлению, она застонала в ответ, ощущая, как желание вспыхивает в ней с новой силой. — Я не выпил слишком много? — Спросил он. Все еще сидя на коленях, он наклонил ее назад, почти положив на спину, но так и не разомкнув объятий. Держа Мист одной рукой за голову, другой, он сжал ее в районе лопатки, сильным выпадом насаживая ее на свой член.