Водяной. Книга 2 - [11]
– Да вашими корабликами любуюсь. – Я усмехнулся и кивнул на вытащенные подалее от вода четыре ладненьких парусно-гребных баркаса и два шлюпа. Все кораблики имеют пушечное вооружение, достаточно серьезное для этих мест, сейчас скромно обернутое парусиной. Баркасы пару шкворневых (или вертлюжных) бронзовых фальконетов калибром миллиметров сорок пять, а шлюпы кроме четырех фальконетов имели еще по паре небольших каронад. Похоже, я нашел таинственную базу Аральской флотилии. Кстати, сама флотилия всерьез о себе заявить должна через десяток годов, когда Перовский возьмет Ак-Мечеть и притащит сюда паровые баркасы. – А экипажи где? Моряков-то я среди вас не заметил, Арсений Георгиевич. Ну, кроме десятка доходяг из нижних чинов. Они что-то до сих пор ноги едва таскают.
– Часть ушла в Россию, а часть упокоилась. – Майор снял шляпу и перекрестился. Я ж провел руками по бороде. Ну да, аккуратной такой шкиперской бородке. Я с ней просто отпадно смотрюсь. – Но вы не переживайте, Захар-бай, ближе к весне, божьим промыслом, придут экипажи.
– Да я особо и не переживаю. – Совершенно честно ответил я, поглядев на корабельные пушечки, а после на подобные же шесть штук фальконетов на колесных станках, которые стоят около штабной палатки. Калибром эти пушечки серьезнее корабельных, дюйма по три точно есть. Для здешних мест очень серьезная артиллерия. Да и вооружение у солдат тоже весьма и весьма. Пехотное ружье и нарезной егерский штуцер у каждого. Да еще пистолеты есть, я точно знаю. Отряд вооружен до зубов, прямо скажем. Пусть их всего сотня, но сдержать и полутысячу сумеют, а то и больше. – Просто я смотрю, вы решили Арал под плотный контроль взять?
– Ну что вы? Всего-навсего гидрографические исследования. А пушки – так места ну очень беспокойные. – Майор весело улыбнулся. Вот нравится мне этот дядька. Я с ним уже на четырех местных языках успел переговорить, вроде как случайно перескакивая с узбекского на арабский, с арабского на туркменский, с туркменского на каракалпакский. Ой ушлый майор, ой ушлый.
– А не знаете, Перовский уже вышел? – От моего вопроса Игнатьев чуть за клинок не схватился, еле сдержался. Ага, разведка, пронял я тебя.
– Да ладно вам, Арсений Георгиевич, все ведь понимают, что после выходки хивинцев русские должны ответить. Да и спрятать подготовку выхода большого отряда очень сложно. Просто что Мадали-хан, что хивинский властитель надеются на пустыню. Она и не такие отряды переваривала. Сами ведь знаете. – Я вежливо улыбнулся майору, а сам лихорадочно обдумывал пришедшую в голову мысль. И чем дальше, тем больше она мне нравилась.
И потому, попрощавшись с командиром этого сборища выздоравливающих, я отправился реализовывать пришедшую в голову идею.
Неделю мы с Хилолой и Мариной занимались рыбо- и мясозаготовками. Ловили отменных сазанов, усачей, осетров-шипов. Вялили и солили при помощи моих подопечных на острове, причем с запасом. Там же разделывали кабанов и оленей, что мы приволокли. Тоже вялили и засаливали. Подготовили дрова, я сгонял и притащил десяток разборных шатров, которые честно купил в Ак-Мечети. А после этого посадил всех на каюки и потащил к лагерю Игнатьева.
– Учтите, там хоть и командует майор, ему помогают пять офицеров, но кроме сотни солдат там еще минимум полторы сотни гражданских парней и мужиков. Нет, из этой полуторасотни есть казаков человек двадцать, но остальные – крестьяне в большинстве своем. Причем из тех, что ходоки на отхожие промыслы, то есть гастарбайтеры-авантюристы. И прибытие в лагерь почти полусотни молодых женщин может на них очень нехорошо воздействовать. Потому жесточайшая дисциплина. Анна, Василиса, понятно? Вы обе дворянки, среди китаянок тоже есть две девушки из дворян, обязательно познакомьтесь и договоритесь о взаимодействии. Ёркин-ходжа, поможете? И сам тоже, аккуратнее, ты из кокандцев, а потому представляешь для многих ненавистных рабовладельцев. Наши тебя в обиду не дадут, но сам тоже неприятности на афедрон не ищи, договорились? Поп там вполне адекватный, договоришься с ним. – Я поглядел на очень серьезных людей, которые собрались на первом каюке. Внимательно оглядел знакомые лица, улыбнулся. – Ну, ни пуха вам, ни пера, люди. Не подставляйтесь больше, меня может рядом и не оказаться. Про меня можете рассказывать что угодно, все едино вас всерьез не воспримут, мало ли, россказней. Потому церковников не опасайтесь. И пока.
После чего я просто исчез с палубы каюка, а мои русалочки без всплеска нырнули в аральские волны. Да лагеря майора Игнатьева осталось чуть больше полумили.
⁂
– Ну вот, Михайла, а ты переживал. – По плечу казака хлопнула широкая крестьянская ладонь. Раньше бы однорукий возмутился б, и плетей Аким точно б отведал, но то было раньше. Ныне ж, после того, что вместе пережили, Аким стал чуть ли не братом казаку. Тот даже подумывал о побратимстве и всерьез. – Видишь, княже как разрулил. Теперича надо б так устроить, чтобы на наших девок народ не кидался, и все будет нормально.
– Не переживай, почтенный. – Хмыкнула стоящая неподалеку чешка. – Здесь наш добрый спаситель тоже народ выручил. Причем офицеры, священник и, следовательно, солдаты в полном здравии. А сотня солдат всегда победит полторы сотни крестьян. Да и не позволят им вообще что-либо предпринять, ибо государева власть распространяется на все земли, где стоит нога солдата российского. Вот только я хочу домой, а тут застряла еще бог знает на сколько. – На самом деле, Анну здорово тревожила мысль о сохранении будущего ребенка в здравии. И если месяца три она могла особо не обращать внимания на мелкие неудобства, то чем дальше, тем сложнее ей было бы. Но делать особо нечего, да и воинский лагерь русских войск для российской дворянки многократно лучше, чем караван работорговцев.
«Опасные тропы. Рядовой срочной службы» – фантастический роман Владимира Стрельникова, входит в цикл «Земля лишних», жанр боевая фантастика, попаданцы. Любой, кто прожил хоть сколько-нибудь осознано, понимает, что в жизни может быть всякое. И хорошее, и плохое. Но чтобы хорошего было больше, надо основательно потрудиться. Причем не факт, что вам не придется бросать нажитое хорошее, и не бежать сломя голову от серьезных опасностей. А так же, никто не сможет вам гарантировать, что именно вам не придется брать в руки оружие, защищая то, что вы создали хорошего.
Когда хоронишь последнего из родственников, это очень грустно. Но, может быть, это начало нового пути твоего рода? Даже если для этого придется переселиться в новый мир! Мир, где нормальные люди горой стоят друг за друга, невзирая на национальность или цвет кожи. Где слово «свобода» и слово «смелость» идут плечо в плечо, вооружившись автоматами Калашникова. И не важно, что много тяжелой работы и опасность подстерегает повсюду. Потому что умелые и мозолистые руки одинаково легко управляются со слесарным инструментом и с пистолетом.
Ленька Панфилов и предположить не мог, что влюбившись в красивую училку, пройдет путь от курсанта командирских курсов до достаточно внушительных офицерских погон. Что эта дорога проведет его через моря и высочайшие горы на неведомые земли, что он потеряет там друзей и обретет новых. Что, перешагнув через прошлое, найдет свое место на Новой Земле. Место коменданта Санта-Барбары.
Жизнь… она порой бьет ключом. Да не простым гаечным, а от труб охлаждения реактора корвета. Да еще прям по макушке.Сегодня ты капрал-абордажник, командир отделения досмотра и абордажа, с неплохими для капрала без особых связей возможностями карьерного роста. Есть служба, которая нравится, есть девушка, которую любишь. И даже финансовое положение вполне себе неплохое. А завтра ты приговоренный к пожизненной ссылке поселенец на дикой планете. Один среди многих, чужой среди чужих. И только старое ружье, пара ножей и рюкзак со шмотьем твое.
Отправленный в ссылку Матвей Игнатьев сумел выжить на планете-тюрьме, на планете, где когда-то существовала иная цивилизация, от которой остались руины городов и многочисленные артефакты.Матвей стал одним из тайных агентов Корпуса Эдикта, а учитывая, что законы на планете ссыльных суровы, то зевать служителю этих законов нельзя ни в коем случае, просто опасно для жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мэтта Мёрдока воспитывал отец-одиночка – стареющий боксер, последний бой которого должен был стать венцом его карьеры, а в итоге стоил ему жизни. Все детство Мэтт сносил насмешки и издевки одноклассников, пока его жизнь бесповоротно не изменил один эпизод: спасая незнакомого старика, он ослеп от радиации. Но нет худа без добра – в результате несчастного случая все остальные чувства Мэтта невероятно обострились, а его несгибаемая воля и острый ум помогли ими управлять. История Мэтта – это история о любви, страдании, обманутых надеждах и невероятной силе духа.
Древний волшебный камень через века попадает в руки простого молодого парня из глубинки России. Камень помогает ему во множестве загадочных приключений обрести друзей, выдержать борьбу с инопланетными существами, которые пытаются принести на Землю различные несчастья.
Спец подразделение ведет охоту за монстрами. Но кто из них охотник? Охота за Орком заводит отряд в заброшенный советский бункер.
Тьма нависла над миром. Самые древние и страшные силы зла объединились между собой. Лейтенант полиции становится впутанным в скрытую войну между людей и не известным для него на тот момент существом.
Ты можешь иметь два высших образования, знать несколько языков, быть умной и красивой, но когда все вокруг рушится ты ничего не сможешь сделать, пока не разгадаешь тайну случайно попавшей в руки книге…
Человечество – самая могущественная цивилизация Галактики. Она не только освоила отдаленные планеты, но и охотно помогает отсталым «братьям по разуму». Особенно привечают на Земле аборигенов с планеты Медея, на 99 процентов идентичных людям. Медианцы умеют понравиться, понравиться до такой степени, что Совет Земной Федерации принял специальный закон, разрешающий инопланетным дикарям охотиться в наших лесах и саваннах. Вот только никому не пришло в голову уточнить, что люди тоже могут стать дичью. Глава Карантинного Комитета, оперативный позывной Лорд, контролирующего пребывание инопланетян на Земле, вынужден пойти на чрезвычайные меры, чтобы остановить самое страшное вторжение в истории человечества…
Ни думал, ни гадал дед Захар, что погибнет, защищая внуков-внучек, и что попадет в иной мир не кем-нибудь, а водяным.Но каждому свое, раз уж выпала такая участь — то пищи, но тащи. Тем более, что это здорово интересно, можно сказать, даже увлекательно.И главное, воля вольная, есть, где развернуться душе и раззудеться руке. Да и отмеряно ему немало, гуляй — не хочу.Ну а что порой богини мелькают, да русалки в подчинении — так и дед-то никогда водяным стать не планировал.Главное — жить по совести, а там уж как кривая вывезет.В книге присутствует нецензурная брань!
Не думал, не гадал дед Захар, что погибнет, защищая внуков-внучек и что попадет в иной мир не кем-нибудь, а водяным. Но каждому свое, раз уж выпала такая участь — то пищи, но тащи. Тем более, что это здорово интересно, можно сказать, даже увлекательно. И главное, воля вольная, есть, где развернуться душе и раззудеться руке. Да и отмеряно ему немало, гуляй — не хочу. Ну а что порой богини мелькают, да русалки в подчинении, так и дед-то никогда водяным стать не планировал. Главное — жить по совести, а там уж как кривая вывезет.
Захар-бай освоился со своим непростым положением. И начал даже получать некоторое удовольствие от подобной жизни. Ну а что, возможностей много. И все бы ничего, но для водяного он оказался неожиданно слишком большим любителем техники. Воздушные шары, фотокамеры, прочий хайтек – ему интересны и забавны. А эти невинные забавы порой движут мир. Все бы ничего, но жизнь сама строит историю, не сильно спрашивая об этом скромного водяного. И приходится Захар-баю со своими русалочками порой брать в руки правосудие, а порой и возмездие.