Воды каменной пещеры - [8]

Не вставая с окна, Хлоя потянувшись, достала со стола пачку сигарет и закурила, затянулась с наслаждением. Она снова посмотрела в окно. Напротив, под магазином собиралась очередь. Женщины, замотанные в платки, в однотонных плащах, с отвисшими кошелками в руках. Жалкой кучкой они толпились под козырьком магазина, стараясь укрыться от непогоды. Козырек не вмещал всех, и не особо спасал от косых струй воды. Магазин откроется только в восемь. Это еще почти сорок минут ждать под проливным дождем. Хорошо, что ей ничего не нужно. Она отоварила талоны позавчера. А новые получит только в середине недели. Все-таки ей повезло, жить рядом с магазином, это своего рода удача. Всегда видно, если что-то хорошее завезли. Хлоя научилась делать небольшие запасы на случай, если талоны задержат или в магазине все расхватают. Вот разве что сигареты, снова заканчиваются, и Фрэнки не попросишь принести — ему совсем не нравится, что она курит. С сигаретами да, проблема. Норму снова урезали. Разделили на женскую и мужскую. Мужчинам выдают больше. А еще она слышала, что женщинам вообще скоро запретят курить. Вроде бы слишком вредно курение для здоровья потенциальной матери. Хлоя вздохнула, надеясь, что это только слухи и до таких радикальных мер дело не дойдет.

В глубокой выбоине на дороге образовалась здоровенная лужа. Двое детей с визгом прыгали посредине, обдавая прохожих снопом грязных брызг. Женщина, по-видимому мать, пыталась успокоить детей, взяв одного из них за руку, чтобы увести. Ребенок кричал и вырывался, а второй повис, вцепившись в другое плечо женщины, и что есть силы колотил по земле ногами. Женщина оставила попытки их утихомирить, и дети снова принялись за свое, не обращая внимания на недовольство взрослых. Хлоя поморщилась. Детей она не любила.

Если дождь чуть-чуть уменьшится, она, наверное, выйдет. Хотя бы немного пройтись. По ощущениям, на улице все равно теплее.

Хлоя соскользнула с подоконника и с сожалением отставила пустую чашку. Хотелось еще чаю, причем крепкого, она все-таки не до конца проснулась. Но если использовать заварку в таких количествах, никаких запасов не хватит. Лучше залить кипятком то, что осталось в чашке. Второй слив — не так уж плох, а заварку можно сохранить на вечер. Она отрезала кусок хлеба, достала из холодильника пачку маргарина, и намазала его тонким слоем. Для завтрака сойдет. Многолетняя привычка не есть много с утра. Взгляд упал на висевшую возле окна полку. Цветная бумажка, сложенная вдвое. Там еще оставался кусочек шоколада. Но это тоже на вечер, особенно, если Фрэнки придет. Хлоя с сожалением посмотрела на почти закончившуюся плитку. Вот если бы он принес еще шоколада, особенно того вкусного — горького, как месяц назад.

Прошлый раз Фрэнки удивил ее. Притащил продуктов. Овощей разных. Некоторые из них она и не видела никогда. Лучше бы мяса принес или рыбы. Странно как-то. Фрэнки никогда к овощам особой любовью не пылал. А тут приготовь и все. Ну, она приготовила, конечно, что ей жалко. Часть потушила, остальные в духовке запекла. Так Фрэнки ничего есть не стал, с собой унес. И не объяснил зачем.

В комнате заработал телесет. Ага, уже восемь. Как всегда по выходным, началась утренняя передача новостей. Снова говорили о последствиях аварии. Это же надо было додуматься подорвать что-то в горах и вызвать обвал, а потом пытаться замаскировать его под землетрясение. Но следователи сразу разобрались. Никакое это не землетрясение. Залегли гады — вредители где-то в горах. Даже говорят, база у них там целая построена. Накрыли базу. Облавы прошли по всему городу. Были у них свои люди и здесь. Такая отрава быстро расползается, если не пресечь ее на корню.

Как уже надоели эти диверсанты. Что же им всем неймется? Хлоя не понимала. Живи себе, работай, выполняй свой долг, делай то, что тебе говорят. Но все равно вылезает какая-нибудь недовольная погань. И откуда они такие берутся? Почему их нельзя уничтожить одним махом? Слишком добр, слишком справедлив президент. Преступников ловят, а потом перевоспитывают. Делают из них полноценных граждан. Она видела одного такого по телесету. Он плакал, умолял о прощении, раскаивался, говорил обо всех ужасных деяниях, которые он совершил. А потом попросил сделать его солдатом. Он будет искупать свою вину, защищая родину.

Дождь, между прочим, стихает. Хлоя снова выглянула в окно. На улице заметно посветлело. Она услышала мерный рокот. По небу плыл транспарант:

«Ричард Ван Дюрен, самый справедливый президент в мире»,

гласила надпись.

4. Дженни. (Старис).

Горы были высокие, серые и безжизненные. Повсюду валялись мелкие острые камни. Кое-где из-под земли поднимались тонкие струйки дыма. Дженни стояла на вершине. Впереди, у самого края, спиной к ней сидел мужчина. Он свесил ноги над обрывом и кидал вниз камешки. Фигура мужчины показалась Дженни до боли знакомой.

— Роберт… — прошептала она, и сердце бешено забилось. — Роберт… — Дженни бросилась к нему. — Роберт!

Мужчина обернулся. Он изменился, Дженни сначала не могла понять, что изменилось. Это без сомнения был Роберт, но какой-то другой. Худой, совсем худой, почти изможденный, и очень бледный. Под глазами залегли темные тени. А волосы отросли — длинные, спутанные волнистые пряди развевались на ветру.