Водоворот - [240]

Кажется, он выбрал идеальную позицию, хотя ван Фуурен так до конца и не понимал, что происходит. Его 1-я рота находилась в обычном дозоре, медленно объезжая по периметру комплекс в Пелиндабе и военный лагерь на Вуртреккерских высотах, когда начался воздушный налет. Теперь радио у него вышло из строя — на всех возможных частотах шли сплошные помехи. Еще два «руйката» под его командованием приказали долго жить. Один взорвался у него на глазах, подбитый выстрелом из пушки летящего на бреющем полете истребителя, превратившись в сплошной огненный шар. Другой просто исчез, сбившись с дороги во время их панического, мучительного продвижения сквозь заслон из дыма и огня.

Свежие царапины на башне «Руйката-2-1» — следы, оставленные осколками от снаряда, разорвавшегося в опасной близости от бронемашины, — свидетельствовали о том, что они сами с трудом уцелели. Ван Фуурен слегка потрогал синяк, набухающий под левым глазом. Он поморщился, вспоминая тот страшный толчок, когда его бросило на баллистический вычислитель и лазерный дальномер. Бомба, должно быть, взорвалась никак не дальше, чем метрах в тридцати или сорока от них.

Он вспоминал об этом с содроганием. Да, взрыв прозвучал чертовски близко! Неплохо переждать здесь, в надежном укрытии подальше от линии огня. Приглушенный кашель внизу напомнил ему, что нужно проведать экипаж.

Он опустился в переполненную людьми, освещенную красноватым светом кабину. Его встретили встревоженные лица.

— Что будем делать? — Полосы, появившиеся на лице капрала Мейтьена, когда тот всматривался в прицел, делали его похожим на енота.

— Подождем. — Голос ван Фуурена выдавал его неуверенность. — А вы продолжайте дежурство у прибора ночного видения!

Мейтьен поспешил выполнить приказ.

Одна за другой текли минуты. Для удобства ван Фуурен оставил свой люк открытым. Даже сидя без движения, четверо мужчин одним только своим дыханием так быстро нагревали бронекорпус, что в «руйкате» стояла невыносимая жара. Благо, прохладный ночной воздух, проходя в открытый люк, приносил хоть какое-то облегчение.

Кроме того, через люк проходили отдельные звуки, и юаровский капитан, закрыв глаза, прислушивался к отдаленному шуму сражения. Вдали ухали однообразные мощные взрывы, от которых, казалось, сотрясался воздух. Время от времени с неба доносился рев двигателей — это вражеские самолеты на бреющем полете атаковали какого-нибудь несчастного, который имел глупость обнаружить себя. Но, похоже, бомбежка постепенно начинала стихать.

Должно быть, больше не осталось целей, с грустью подумал ван Фуурен. С севера доносился треск сильной перестрелки, хорошо различимой теперь, когда грохот разрывов смолк.

Командир «руйката» открыл глаза и выпрямился на своем сиденье. Перестрелка? Неужели гарнизон Пелиндабы всерьез намеревается подбить реактивные самолеты из винтовок и пулеметов? Если его предположение верно, то их храбрость намного превосходит их интеллект.

— Капитан! По дороге движутся грузовики! Они идут на юг! Много грузовиков! — В голосе Мейтьена звучало удивление; ван Фуурен удивился не меньше его. Какой идиот решил гнать колонну грузовиков по скоростному шоссе в самый разгар воздушного налета?

Отодвинув капрала, он сам прижался глазами к окулярам теплового локатора. В поле его зрения сразу оказались ярко-зеленые очертания — источники тепла на фоне холодных гор и еще более холодного ночного воздуха. Господи, это действительно были грузовики!

Вдруг ван Фуурен осознал, что считает вслух:

— Десять, одиннадцать, двенадцать… восемнадцать, девятнадцать… — Неожиданно он замолчал. По дороге двигались более двух десятков грузовиков со скоростью двадцать километров в час. Даже для обычных условий колонна была слишком велика, а обстоятельства, как известно, были весьма далеки от обычных. Он не мог ничего понять. Почему самолеты противника еще не разнесли все эти грузовики в пух и прах?

Возникшее опасение неожиданно превратилось в уверенность. Самолеты не наносят удара по грузовикам, потому что все они воюют на одной стороне. Он не мог понять, как это кубинцам удалось так быстро подойти к Претории, но выяснение этого можно отложить на потом. Главное сейчас — что мимо 76-миллиметрового орудия его «руйката» проходит колонна коммунистических грузовиков.

— Вижу цель! Дистанция пятьсот метров. Осколочным заряжай! — Ван Фуурен припал глазами к прибору ночного видения. По правилам, он должен был уступить место Мейтьену, чтобы тот управлял орудием, но капитан не мог побороть искушения сделать это самому. В течение последнего получаса его бомбили, обстреливали с бреющего полета, затерроризировав до умопомрачения, и теперь он хотел отыграться, собственноручно подстрелив парочку коммунистов, чьи воздушно-десантные собратья несли ответственность за эту бойню.

Тем более, что это будет совсем нетрудно. Он подстрелит их как утку на яйцах. Два или три выстрела впереди колонны и еще два или три сзади сделают из этих кучно идущих грузовиков отличную мишень. Сотни вражеских пехотинцев найдут смерть на широком, пустынном пространстве асфальта и бетона.

Ван Фуурен сжал рычаг управления огнем и одним легким движением повернул башню вправо. На зеленое изображение головного грузовика легло перекрестье прицела. Тогда он нажал кнопку лазерного дальномера, и на табло засветились цифры — 382 метра. Практически дальность прямого выстрела. Мейтьен что-то протестующе пробормотал, но ван Фуурен не обратил на него никакого внимания. Пусть знает, что более высокое звание дает особые привилегии и эта принадлежит к их числу.