Водоем. Часть 1. Погасшая звезда - [23]

Вот и Татьяна Петровна Астрова, жена краеведа, будучи плоть от плоти нашего, тогда еще советского общества, не простила своему мужу неорганизованности, лени, слабости, породивших в семье безденежье и ощущение жизненного тупика. Не простила и, громко хлопнув дверью, ушла, забрав с собой 9-летнюю дочь. Случилось это еще на закате застоя, в середине 80-х. Игорь Александрович же спокойненько, как ни в чем не бывало, продолжал учительствовать в вузе, не оставляя надежды обзавестись новой «подругой жизни», считая, что «встретить идеал в этом мире хоть и сложно, но возможно». Завкафедрой и проректор по науке уже давно поняли бесполезность напоминаний о необходимости представления диссертации, а потому давно оставили горе-ученого в покое. Так бы, наверное, и докатилась его жизнь до бесславного финала, если бы…

Если бы не Аркаим и поднятая вокруг него шумиха! Археологическая волна не то что обрызгала или облила, а прямо-таки обожгла Игоря Александровича, затронув какие-то неведомые струны русской души. Он вдруг «загорелся», внезапно очнулся от спячки, вышел из долгого анабиоза и задался целью «дать наш святогорский ответ» соседнему Челябинску. «Негоже, — говорил он себе и студентам, — чтобы город с таким славным именем, именем великого русского богатыря, перед которым даже Илья Муромец был меньше муравьишки, отдал первенство прародины славян какому-то Челябинску!» Может, эти разговоры так и остались бы разговорами, эмоциональными, но бесплодными беседами, если бы…

Если бы не случилось Игорю Александровичу влюбиться в одну из своих студенток, которая — вот незадача! — ответила ему взаимностью. Может, все было как раз наоборот, и первой проявила инициативу сама студентка, очаровательная Лада Симакина, оказавшаяся под гипнотическим воздействием рассказов о «славном ведическом прошлом русичей». Но так или иначе, между ними вспыхнула любовь, и не просто вспыхнула, а внезапно выскочила перед ними как выскакивает перед обескураженной жертвой в темном переулке матерый убийца. А любовь, как известно, движет не только людьми, но даже целыми народами, и даже, как считал Данте, Солнцем, планетами и другими светилами.

Таким образом, обретя в лице юной симпатичной девы столь долго ожидаемую музу, свою «божественную Клио», как любил говаривать сам историк, он наконец-то отправился на поиски новой исторической сенсации, но в одиночку провернуть столь масштабное дело было сложно, а потому Астров пришел к ректору с инициативой — организовать при факультете «кружок по изучению отечественных языческих традиций» и вызвался сам его возглавить. Поскольку денег он не потребовал, то ректор тут же согласился, дав педагогу полный карт-бланш.

И сенсация появилась! Не прошло и полугода после создания кружка, как в местных газетах одна за другой, с недельными интервалами, стали появляться статьи нашего краеведа с размашистыми заголовками: «Так где же находилась древняя столица ариев?», «Святогор похоронен в нашем городе!?», «Уральский Грааль рядом с нами!?», «Святогор и король Артур были братьями!?», «Алтын-камень, Святогорский Аваллон и эликсир бессмертия» и т. п. Не прошло и месяца после первой статьи, как «святогорским чудом» заинтересовались тележурналисты, и Игорь Александрович в мгновение ока стал «телезвездой» местного масштаба. Ему предложили даже вести специальную еженедельную телепередачу, посвященную истории родного края, и он, разумеется, согласился.

Всё описанное случилось еще на излете перестройки, в 1990 году. К середине же 90-х большинство жителей и думать забыли о сенсации, актуальными стали другие проблемы: заплатят ли зарплату, выплатят ли пенсии, очнутся ли от спячки оборонные заводы, где купить еду подешевле, как собрать ребенка в первый класс и т. п. Но Игорь Александрович продолжал «возделывать свое поле»: он по-прежнему преподавал, проводил экскурсии в музее, вел передачу по местному телевидению, выходившую в эфир, правда, теперь только раз в месяц. Лада Симакина стала его женой и родила ему еще одну дочку, а местные жители избрали его в городскую думу, где он успешно совмещал «приятное с полезным», т. е. решение городских проблем с обеспечением собственного материального благосостояния. В университет он уже четвертый год ездил не на трамвае, а на собственном авто последней, 99-й модели, носившей то же имя, что и счастливая супруга, а свою малогабаритную «полуторку» после рождения ребенка обменял на приличную «трешку-брежневку» в «экологически благоприятном районе города». Коллеги больше не считали его неудачником, а, напротив, втайне завидовали, сетуя на несправедливость судьбы.

И все же, несмотря на три работы, журналистскую и депутатскую деятельность, Астров наибольшее удовлетворение получал от неформального общения с молодежью в рамках своего родного «языческого кружка». Последний уже отпочковался от университета, перебазировавшись в один из кабинетов городской думы, расширил число своих членов до полутора сотен горожан в возрасте от 15 до 60 лет, и стал именоваться уже не «кружком», а общественной организацией «Новый Аваллон» со своим уставом, банковскими реквизитами и одноименным, недавно созданным, благотворительным фондом.