Водная пирамида - [36]

И когда человек ступил на эти просторы, угри и дальше продолжали следовать своим путем, обозначая круг жизни. И по мере того, как развивался человеческий ум, стремясь познать недоступные истины, появлялись все новые легенды. Коснулись они и угрей, которые стали считаться вестниками богов.

Угри пережили фараонов, императоров, диктаторов, и никакие препоны и преграды не могли остановить их на их пути. И чему вы свидетели, друзья мои, продержались они до зловещего сталинского времени.

Отец и Цветан Горский, каждый сообразно собственным взглядам, знаниям и предположениям, следили за эпическим развитием мысли Лозинского, но никто из них не мог точно сказать, на чем она остановится.

— Приближается конец фашизма, — продолжил Игорь Лозинский. — Виден конец и этой империи националистического зла. Меня пугает, как бы эйфория победы не продлилась слишком долго и не превратила победителей в проигравших.

Сталинизм много чего натворит на этих просторах вокруг Озера. Только бы, помоги, Господи, не повторились его безумные игры с перемещениями вод и народов, как это случилось в огромной России. И не дай Боже, чтобы кому-то пришло в голову прервать путь угрей, воздвигнув плотины и гидроэлектростанции на реке.

Игорь Лозинский замолчал. Послышались крики озерных чаек. Солнце уже разлило свой свет по воде, и гладь Озера теперь переливалась всевозможными оттенками синего.

Эти слова — заветы Игоря Лозинского — сильно врезались в память Отцу и Цветану Горскому, так как было в них много предупреждающих сигналов, касающихся будущего…

Но ни Отец, ни Цветан Горский не могли в тот момент подумать, что слушают последние слова, сказанные их большим другом и учителем — Игорем Лозинским.

Прошло совсем немного времени, как на закате фашизма и восходе сталинизма ушел навсегда Игорь Лозинский. Хотя время было тяжелое, военное, его многочисленные товарищи и друзья устроили ему достойные похороны. Но самое главное, память о нем продолжала жить в душах людей, спасенных им от малярии и других болезней. Животный мир большого Озера и его окрестностей лишился своего большого друга и знатока, спасителя и защитника, но остался его музей — став свидетельством не только подвига Лозинского, но и вечности жизни Озера. И никогда до этого не было на Балканах более значимого учреждения, чем краеведческий музей, созданный Игорем Лозинским.

Центральное место в музее занимал раздел, посвященный угрям. Тут имелись: так поразивший Отца экспонат, представлявший путь передвижения угрей — от Озера до Саргассова моря и обратно, макет запруды, чучела угрей, отправившихся на нерест и возвратившихся в Озеро. Были приведены сведения об угрях и их миграциях.

Целое царство самых разных существ было представлено в музее для того, чтобы зафиксировать на веки вечные факт их величественного существования. Экспонаты были собраны в трудные времена, полные неопределенности для людей и для Озера, для его известных и неизвестных обитателей.

Отзывчивый, Игорь Лозинский помогал каждому на озерной земле, кто испытывал муку, боль и страдания. Игорю Лозинскому поставили и памятник — в виде каменной птицы со сломанным крылом, что напоминало о его судьбе беженца. Но вечный памятник он воздвиг себе сам, еще при жизни, в душах людей. Музейная экспозиция Лозинского пережила оккупацию, войну. Большая заслуга в этом принадлежала Цветану Горскому, который сумел в годы фашизма вместе с соратниками Игоря спасти драгоценные экспонаты, а после войны поместить их в единственный в своем роде музей на Балканах. Но это было нелегко.

Цветан Горский столкнулся с большой проблемой, камнем лежавшей у него на душе, — как в первые дни сталинизма сохранить дело белогвардейца Лозинского, когда Красная Армия зачищала все перед собой, А первыми, кто был у нее на прицеле, — это именно белогвардейцы, «заклятые классовые враги», самые вероятные жертвы идеологии победителей.

Цветан Горский в то нелегкое, смутное время говорил себе: видно, настолько была велика, сильна и дальновидна измученная душа Игоря Лозинского, что он ушел тихо — как раз перед новой встречей со сталинизмом.

Но иногда смерть приходит как естественный конец одной великой, полной страданий жизни, при этом дело этой жизни переходит к другому, Цветан Горский героически боролся за то, чтобы спасти коллекцию живых организмов Озера, собранную Лозинским, его учителем и духовным отцом, в то время, когда паутина сталинизма опутывала Озеро.

В те дни было страшно думать, а не то чтобы открыто защищать дело Игоря Лозинского. Но, как ни была сильна инерция идеологической пропаганды, которая доходила и сюда из далекого центра одержавшего победу Сталина, не могла жестокость непримиримых аппаратчиков не смягчиться у этого великого древнего Озера, несмотря на то, что речь шла о белоэмигранте Игоре Лозинском…

20

Уход Игоря Лозинского еще больше сблизил Отца и Цветана Горского. Память об Игоре Лозинским и задача — воплотить в жизнь его духовное завещание — связывали их в единое целое.

Надо сказать, Отца в те времена стали терзать еще и новые муки. Сталинизм начал укореняться в его родной стране, да и в стране его теперешнего пребывания. Хотя обе эти страны разделяла открытая на первый взгляд братская граница, Отец не клюнул на крючок быстрого возвращения. Его добровольное изгнание было обдуманным поступком. У него всегда было чувство, что он должен идти впереди истории, а возвращение в родную страну в его понимании означало бы отставание от истории на несколько шагов. Так как лучше поступить? Путь угрей не давал ему покоя…