Водки летчикам не давать! - [3]

Начальник связи уже разливал по колпачкам от мин кизлярский коньяк, привезенный накануне из станицы Червленной, и нарезал лимоны, посыпая их пайковым сахаром.

А в три часа ночи началось. Группа, сидевшая в засаде возле трассы, вышла на связь и доложила, что обнаружила незаконное вооруженное формирование в количестве до двадцати человек и ведет бой. Начопер, ночевавший у начальника связи, выбежал на наблюдательный пост и невооруженным взглядом узрел росчерки трассеров. Хорошо слышимые звуки боя то удалялись, то приближались. Начальник связи сам прыгнул на место радиста в центровой радиостанции, начопер послал посыльного за комбатом. Начальник штаба находился в отпуске, заместитель комбата на «боевых» далеко в горах, прибывший посыльный ответил, что товарищ комбат не отвечает, поэтому власть пока временно сосредоточилась в руках начопера. Капитан, однако, не смутился — не в первый раз он оставался за «руля».

Связь с группой была прекрасная, командир группы четко докладывал о происходящем, потерь пока не было. Начопер связался с рядом стоящим мотострелковым батальоном, дал координаты для прикрывающего и отсекающего огня минометчикам, слава Богу, все давным-давно было согласовано и бравые пехотинцы ждали только команды «Огонь». Дежурный по специальной разведке в группировке, отреагировал спокойно, за ночь в нескольких отрядах уже были боевые столкновения, по счастью — удачные для спецназа и крайне неудачные для боевиков. НР, узнав о боестолкновении, отдал бразды правления в руки отрядных командиров (вроде как бы и не подменил собой, дал инициативу, с другой стороны — в случае неудачи есть на кого свалить).

Группа, ведущая бой, подмоги не требовала, поэтому дежурная группа, поднятая по тревоге, маялась возле бруствера. Спецназовцы обсуждали происходящее, пытаясь что-нибудь высмотреть в ночные бинокли. Вскоре по радиосвязи поступило сообщение о том, что боевики бесследно исчезли. Начопер грязно выругался. Смысла ночью досматривать место боестолкновения не было, перестрелка выдала местоположение группы. Было принято вполне адекватное решение вернуть разведчиков в пункт временной дислокации. Через тридцать минут «отвоевавшиеся» спецназеры перевалились через бруствер.

— Всех в палатку доподготовки, — скомандовал капитан, — сейчас будем с вами разбираться: что видели с кем воевали. — И чуть слышно себе под нос, — и что же мне теперь докладывать «боссам» разведки.

* * *

— Я тебе, серьезно говорю! — кричал возбужденный лейтенант-командир группы, — реально двадцать человек, я только подгруппы огневые расположил, начали мины в управляемом варианте выставлять, и тут они идут. Вышли непонятно откуда, мы их чуть пропустили и лупанули со всех стволов.

— И, что же они? — спрашивал летеху озлобленный начопер.

— Ну, они тоже в ответку нам начали садить, и главное — по-русски матом, суки, орут.

— Ну, так вы завалили хоть кого-нибудь? Ты видел трупы?

— Да полюбому человек семь-восемь, но они как-то внезапно исчезли. Мы стали обходной делать, чтобы на трассу их выгнать, а они пропали!

— Сдается мне, ты байки травишь. Что же вы ни стволов трофейных не принесли, ни других каких «ништяков»?

— С утра надо досмотр делать, пока менты туда не сунулись. Я лично с «мухи» дал, когда они перебегали, полюбому попал!

— Ага, а с утра, как обычно, в результате досмотра — окровавленные бинты, следы волочения... Ладно вали, с утра разберемся, может батяня-комбат что нарешает, а я пойду в группировку отзваниваться, плести небылицы.

Начопер, чертыхаясь, поплелся на ЦБУ, где уже маялся оперативный офицер и рвал на себе волосы оперативный дежурный, которого доставали звонки всяческих руководящих и начальствующих органов, желающих немедленно доложить куда повыше о «потрясающих» результатах. Неподалеку хлопнули минометы мотострелков. Интересно, зачем?

Товарищ комбат тоже бегал по ЦБУ и красочно выражался по поводу «тупых всегда подставляющих подчиненных». В конце концов, крайним сделали повара из взвода материального обеспечения, пожарившего для комбата крайне невкусную картошку, из-за которой подполковника пронесло и вместо грамотного руководства боем ему пришлось путешествовать на «Очко-мартан».

* * *

С утра события нарастали лавинообразно. Часов в семь на КПП отряда подъехал очень «колоритный» военный, облаченный во все атрибуты: полагающиеся крутому «рейнджеру» американский камуфляж, поясная разгрузка, кожаная шапочка и, конечно же, кожаные перчатки без пальцев. Военный оказался начальником разведки мотострелковой дивизии, собиравшимся немедленно поделиться суперважной информацией со своим закадычным другом — начопером отряда спецназ. Начопер встретил его, пообнимались, и повел за собой в штабной кунг, выслушивать за чашкой кофе «важную» информацию.

— Короче, ты же в курсе, что тут рядышком с Ханкалой «вахи» бегают, — тараторил он, прихлебывая кофе, — так вот, комдив поставил задачу в наш разведбат на поиск и засаду вдоль трассы, сверху такая указивка пришла…

Начопер поперхнулся кофе, и его посетило чувство дежа вю. Он попросил начальника разведки мотострелков подождать и через посыльного вызвал лейтенанта-командира разведгруппы. Тот прибыл в течение трех минут, начальник разведки и командир группы смерили друг друга оценивающими взглядами, оценили натовские камуфляжи друг на друге, кожаные шапочки, разгрузки, перчатки, каждый посчитал про себя, что он круче. После этого поздоровались. Начопер усадил летёху в уголок, дал ему по рукам, чтобы не трогал чужое печенье, кофе не предложил, а приказал сидеть тихо и слушать.