Водки летчикам не давать! - [24]

— Товарищ, старший лейтенант. Вас вызывает командир батальона!

Штабной дневальный развернулся и попытался скрыться, это ему почти что удалось, однако волшебного пендаля он все же получил и, потирая ушибленный зад, поскользил по жидкой первосортной чеченской грязи к штабу.

Зам глубоко вздохнул, попытался успокоиться и короткими перебежками последовал за дневальным. В палатке для совещаний он узрел удивительную картину. Все офицеры батальона сидели в кружок, кто на стульях, кто на столах. В центре круга возвышался ящик с тротилом, на котором была водружена пластиковая итальянская мина.

Только зам вошел в палатку, все с надеждой уставились на него.

— Товарищ подполковник, — попытался представится зам.

Комбат хмуро зыркнул на РДРовского зама, дохнул перегаром:

— Так, с еще один пришел, в минах разбираешься? У нас, видишь ли, мина тут итальянская, я с ней разбирался, разбирался, ну и, по моему, она того, взвелась.

Из дальнейшего выяснилось, что любознательный комбат, получивший в подарок от каких-то чувашских ОМОНовцев трофейную итальянскую мину, возомнил себя гением минно-подрывного дела и попытался разобраться с трофеем. Водрузив мину на оказавшийся поблизости ящик (как оказалось — ящик с тротилом), доблестный комбат, приняв двести грамм коньяку, принялся копаться во внутренностях трофея. Подлая «итальянка» обиделась на нетактичного комбата, в результате чего стала на боевой взвод.

Светлая голова батальонного командира вовремя сообразила, что пока исследовательские изыскания стоит прекратить и лучшего варианта как позвать кого-нибудь из специалистов в инженерной подготовке в эту голову не пришло. Осталось обнаружить, кто же в батальоне является оным специалистом. Пришлось вызывать всех офицеров подряд. Среди вызванных специалисты, конечно, были все, но все как бы помнили, что такое мина, но с «итальянками» встречались впервые. Отпускать комбат никого не хотел, поэтому в палатке для совещаний постепенно собрались все офицеры разведбата.

Зам покрутился вокруг мины, осмотрел её, обнюхал и понял, что мина действительно взведена. Разведбатовцы приуныли. Общим голосованием было принято решение покинуть палатку, однако комбат железной рукой пресёк все позорные попытки бегства.

РДРовский зам глубоко вздохнул и взял слово:

— Товарищ подполковник, а если я избавлю вас от мины, отпуск дадите?

— Дайте, дайте ему отпуск! — закричали обрадованные офицеры.

— Да зачем те отпуск? Хотя ладно. даю.

Зам по ВДП подошел к ящику, неумело перекрестился и приподнял ящик за ручки.

— Щас ебнет, — прошептал зампотех батальона и закрыл уши.

Однако ничего не произошло. Шаг за шагом зам двинулся к выходу, пот заливал глаза, руки тряслись. Мина, поблескивая пластиковыми ребрами, каталась по ящику. Когда зам вышел на улицу, офицеры радостно вздохнули и вытерли пот, впечатлительный зампотех украдкой вытер скупую мужскую слезу, скатившуюся по давно небритой щеке.

На улице зам, держа в руках ящик с болтающейся сверху миной, начал исполнять на грязи «двойные тулупы» и другие фигуры.

Тут на встречу показались два по-хамски беззаботных солдата второй разведроты, бредущих непонятно куда.

— Ко мне, бойцы! — взвизгнул зам и чуть не выпустил из рук, ящик.

Бойцы для приличия тупанули и попытались смыться, однако не удалось, зам пресек безобразную попытку начальственным рыком:

— Ко мне-е-е-е-е-е-е-е обезьяны-ы-ы-ы-ы-ы!

Бойцы потупились и опустив глазки бочком подъехали к офицеру.

— Та-а-ак, гаденыши, берете ящик с этой фигней сверху и несете на склад РАВ, там его начальнику склада, прапорщик такой лысый и с усами, отдадите.

Солдатики, довольные этим несложным поручением, схватили ящик за ручки и порысили к складу, напевая себе под нос:

— Голубая, голубая ночь, сколько на небе звезд.

Зам на безопасном удалении следовал сзади, готовый в любую секунду вспахать носом грязь. Мина летала от одного края ящика к другому, солдатики весело пели, зам крался сзади и хватался за сердце. Вот и склад.

— Товарищ-щ-щ прапорщик, — хором заорали бойцы, — това-а-а-а-а-а-арищ прапорщик!

— Хули надо? — вылез со склада, лысый и с усами прапорщик.

— Да вот, сказали вам отнести.

— Чего это? — удивился прапорщик.

— Это комбат сказал тебе отдать! — крикнул издалека зам.

— А, ну бросьте туда вон в угол под палатку, — сказал прапор и смачно зевнул.

РДРовский зам открыл рот, бойцы, размахнувшись, с силой швырнули ящик в угол. Мина слетелаё шлепнулась на матерчатый полог палатки и аккуратненько скатилась в грязь.

Ничего абсолютно не произошло. Солдаты, напевая под нос, побрели по своим делам.

Заикающийся зам побрел к комбату докладывать о выполнении задачи.

Отпуска ему не дали. Зам обиделся, пошел во вторую роту и окончательно напился, потом не помня себя начал бороться с употреблением легких наркотиков виде «химки» в среде офицерского состава роты. Обнаружив данный наркотик зам его принялся уничтожать, причем, вдвоем с командиром третьего взвода. Очнулся после уничтожения наркотиков он на следующее утро, и услышал от дневальных душещипательную историю о том, что он и командир третьего взвода бегали по лагерю с зажженными сигнальными патронами и подсвечивали горгульям посадочную площадку. Однако сей факт командованием батальона остался незамечен. Офицер почувствовал невыносимый стыд за свое поведение и понял, что он так и не разузнал, куда делся непосредственный начальник — ротный командир. Приведя себя в порядок, зам поплелся к комбату и по приходу получил задачу: готовить роту на выход куда-то в район Малых Варандов. Через десять минут, клея карту Шатойского района, зам пытался вспомнить, куда же он все-таки дел «итальянку».