Водители - [3]

Из-за стены, отделявшей кабинет от гаража, слышалось рычание моторов, из диспетчерской доносились голоса шоферов, сдающих путевки, и кондукторов, считающих выручку. Машины возвращались с линии, и в окне то и дело возникали молочные полосы света. Они освещали склонившуюся над таблицей голову Полякова, его твердо очерченный профиль, карандаш в сухих крепких пальцах. Он рассматривал отчет о работе автобазы.

Экономист Леонид Иванович Попов сидел в знакомом уже читателю кожаном кресле. Стекла больших очков в роговой оправе не могли скрыть напряженного и беспокойного взгляда, следившего за карандашом Полякова. Весь его вид как бы говорил: «Делайте как вам угодно. Я человек подчиненный, и я молчу».

Попов считал главным достоинством экономиста умение составить отчет «вовремя и хорошего качества», то есть представить работу своего предприятия в наилучшем виде. Он не извращал цифр, но умел подчеркнуть лучшие, не скрывал недостатков, но акцентировал успехи. И теперь, когда автобаза перевыполнила апрельский план, Леонид Иванович построил отчет так, чтобы он отвечал на вопрос: «Каким образом автобаза достигла такого результата?» Для этого он на все лады анализировал работу пассажирского транспорта, по которому план был перевыполнен, оставляя в тени грузовой, едва-едва вытянувший программу.

Поляков поступил наоборот: все внимание он уделил грузовым перевозкам, и Леонид Иванович понял – отчет придется переделывать. Он представил себе картину заседания в тресте. Канунников скривит губы в злой усмешке: «Опять себя для битья выставляете?! Что ж, получайте». И получат! И поделом, раз сами напрашиваются!

Его мрачные мысли были прерваны коротким замечанием Полякова:

– Из ста пятидесяти машин в среднем работало только сто двадцать.

– Новые машины не стояли бы.

Этот ответ означал: «Надо не возиться со старым барахлом, а добиваться новых машин».

– Машины слишком долго стоят под погрузкой и разгрузкой, – продолжал Поляков.

Что мог возразить Леонид Иванович? Разве Поляков сам не понимает? Машины работают в городе, на коротких расстояниях, вот и стоят много времени под погрузкой и разгрузкой.

Но напоминать об этом Леонид Иванович счел бесполезным. Только заметил:

– Зато обратите внимание, Михаил Григорьевич: семьдесят два процента с грузом. Это же неслыханно на городской работе!

Поляков отложил в сторону карандаш и посмотрел на Попова.

– Вы видите семьдесят два процента груженого пробега, а я вижу двадцать восемь процентов порожнего. Отчет – это не мармеладка, а пилюля: чем она горше, тем лучше действует.

Он встал, собрал со стола испещренные заметками ведомости, протянул их Попову.

– Берите. Послезавтра на производственном совещании доложите весь материал. Покажите каждому, сколько убытку приносит его плохая работа.

Леонид Иванович, расстроенный, вернулся в контору. Начальник эксплуатации Степанов кивнул на дверь кабинета:

– Один?

В ответ Леонид Иванович буркнул:

– Иди.

– Будет концерт, – сказал Степанов, поднимаясь и подбирая бумаги.

– Что такое?

– Тракторсбыт шесть машин прогнал порожняком!

Тревога Степанова оказалась напрасной.

Поляков молча прочел докладную записку шоферов, а утверждая разнарядку, красным карандашом вычеркнул Тракторсбыт. Не давать машин!

– Как бы скандал не вышел, Михаил Григорьевич, – предупредил Степанов.

– Не давать машин! – коротко произнес Поляков.

– Слушаюсь.

Взгляд Полякова задержался на одной строчке ведомости:

– Почему включен Стройтрест? Он расплатился?

– Звонил Жуков…

– Он расплатился?

– Нет.

– Почему вы включили его в разнарядку?

– Вас как раз не было, Михаил Григорьевич, звонил Жуков – председатель горсовета, потом товарищ Канунников звонил. Приказывали обязательно занарядить Стройтресту десять машин.

– Ну и что же?

Степанов развел руками:

– Председатель горсовета…

Поляков вычеркнул в разнарядке Стройтрест. Раздался телефонный звонок. Поляков поднял трубку, узнал голос управляющего Автотрестом Канунникова.

– Михаил Григорьевич? Здорово!

– Здравствуйте, Илья Порфирьевич.

– Как дела?

– Ничего.

– Ничего, говоришь?

– Ничего.

– Слушай, Поляков, сам проследи. Машины Стройтресту чтобы без всякого опоздания подать! Что, брат, сегодня на облисполкоме было! Я говорю: «Закидаем машинами, только возите». Приказано десять машин им выделить.

– Не могу, Илья Порфирьевич. За ними сто восемнадцать тысяч задолженности.

– А… До сих пор не расплатились?

– Нет.

– Вот черт, совсем упустил из виду. Закрутишься с делами, забудешь, как самого зовут. Ну ладно. Завтра мы им машины дадим, а послезавтра посмотрим. Доложу облисполкому.

– Не могу, Илья Порфирьевич. Есть приказ: должникам не возить.

– Знаю, знаю, но ничего на этот раз не попишешь. Придется выделить.

– Не могу.

– А я приказываю!

– Дайте официальный приказ: «Несмотря на наличие задолженности, машины Стройтресту выделить».

– Страхуешься?

– Страхуюсь. И кстати: Тракторсбыту машин завтра тоже не даем.

– Это почему?

– Опять не дали загрузить машины в обратный рейс. Прогнали порожняком.

– У них запчасти к тракторам, тут судом пахнет.

– Знаю.

– Знаешь, так смотри. А вот Стройтресту чтоб машины были.

– Если дадите приказ.

– То, что я говорю, и есть приказ.