Водитель трамвая - [10]

Сразу сообщу: долго и обстоятельно писать о данном периоде моей трамвайной эпопеи я не стану. Во-первых, как и в любом образовательном учреждении, в основном всё протекало нудно. Во-вторых, моя задача рассказать о работе, а не учёбе. В третьих, учились мы не так уж долго, и ярких событий оказалось не слишком много. В четвёртых… нет, ничего. Вам я полагаю и так уже ясно. Тогда продолжаем разговор.

В учебном комбинате в общей сложности мы провели около четырёх месяцев. Полностью обучение длилось полгода. Но теоретическая часть — где-то столько сколько я сказал. Дальше — практика, прости господи!

Занятия начинались с утра — вроде с полдесятого, и завершались часам к пяти вечера. Иногда — позже. Частенько и по субботам тоже. Так что, при кажущейся простоте и расслабленности, напрягаться приходилось всерьёз. Что мы изучали? Предметы назывались замысловато. Ну, например, «Механика». Это была хрень повествующая о начинке трамвая, в коей без ста грамм и не разобраться. Тем паче, если не иметь технических навыков. Особенно «плавали» в ней дамы различных возрастов, совсем без интереса разглядывающие диковинные конструкции, вырванные из настоящего трамвая и разрезанные напополам, что валялись в конце кабинета позади парт. Ещё один предмет: «Электродинамика». Кажется так. У меня, например, от одного этого названия и по сию пору волосы с ног опадают, а уж тогда… Правда, имелся смягчающий фактор. Преподаватель по фамилии Кирсанов. Настоятельно вам рекомендую: запомните эту фамилию. Честное слово, этот человек как никто заслуживает того чтобы остаться в истории. И к нему, лично я, испытываю чувство глубочайшего уважения. Но о нём чуть позже. Ещё был поначалу предмет: «Медицина». Куда ж без неё? И объяснялось оно, как вы понимаете, предельно просто: вы же водители, блин, а вот если вы едете, и у вас в салоне «хтой-то» помер? Вы же должны ему сделать «рот в рот»! Напоследок. Дабы отправить его в страну богатую дичью с наполненными до отказа углекислым газом лёгкими. Если встретиться ему по дороге кто-то не тот, ну демон какой-нибудь рогатый, а то и сам Сатана, можно дыхнуть на него — что б окочурился тоже. Дать газку понюхать. Потом у преподавателей имелся и ещё один весьма весомый аргумент: а вдруг вы сами кого-то ненароком переедете? Бывает же такое. Вы обязаны выйти, и закатав повыше рукава — дабы не замазаться рекой крови, оказать своевременную медицинскую помощь. Если конечно, удастся вытащить пострадавшего из-под трамвая. Ибо сколько бы я впоследствии не общался с водителями, побывавшими в подобных ситуациях, почти каждый говорил именно о сложности вытащить несчастного из-под вагона. Один раз даже, некую женщину пришлось вытаскивать какими-то специальными крюками. По-другому — никак. «Своевременная, квалифицированная помощь», как вы понимаете, ей уже была ни к чему. И вот тут, подразумевал предмет «Медицина», мы не просто должны «рот в рот», а и наложить шину, и перебинтовать, и найти слова утешения для пострадавшего. Выглядеть они могли так в моём представлении:

— Ну что ты голубчик, не расстраивайся! До свадьбы всё заживёт. Вернее — отрастёт. И ногу твою драгоценную пригвоздят, и руку приклепают. И туловище распотрошённое подштукатурят. И в ход пустят. И искусственным разумом одарят, дабы смотрел дурак в другой раз по сторонам, когда по улицам шастаешь! И будешь ты у нас прежним Никодимом Васильевичем Терминаторовым. Или Вертеровым, с учётом страны проживания. В целом, не парься. Делов-то на копейку!

Словом, так — ну почти так! — учил нас предмет «Медицина». Правда — недолго. Под наш дружный смех она закончилась недели через две-три, если мне не изменяет ветреная память. Также я помню такие дисциплины как ПТЭ, то есть «Правила технической эксплуатации», что-то связанное с охраной труда, ну и конечно «правила дорожного движения». С последним разыгралась истинная комедия, так как долгое время у нас вообще не имелось преподавателя, и в результате мы «сильно отстали». А выражаясь проще — ни черта не знали, ибо никому ко всему прочему не было ни малейшего дела, ни до трамваев, ни до ПДД.

Теперь о людях. Сперва о тех, с кем я учился. Группа наша оказалась довольно многочисленной. Человек тридцать. Как предупреждали нас в один голос все преподаватели — к концу учёбы останется не более половины особей. Не знаю как в отношении других групп, но в нашем случае данное мрачное пророчество не сбылось. Отсеялись лишь единицы.

Представителей Краснопресненского трамвайного депо оказалось больше всего. Нас было аж девять человек. Собственно — я, уже упомянутый Володя Фролов — «казах», ещё три парня — один по фамилии Ребров, второй — Филатов, и третий Гена Николаев.

Ребров — молодой парень с большими губами и явно манерными повадками, не переходящими впрочем, определённых рамок. За сторонника мужской любви его вполне можно было принять, но скорее, он напоминал карикатурное изображение современного метросексуала. Только обнищавшего до предела, и с горя поступившего учиться на водителя трамвая. А в целом, и по манере одеваться, и по повадкам, молодой человек «тянулся к прекрасному». Ребров носил облегающие штанишки — когда джинсы, когда брюки, заправляемые им в сапожки, стригся по моде и однажды вызвал взрыв смеха и последующие кривые толки, когда прямо перед уроком неожиданно полез в карман и достал оттуда женскую губную помаду. Причём пользованную. Вразумительно объяснить собравшемуся обществу, откуда в его кармане «завалялась» столь компрометирующая находка он так и не сумел, и лишь недовольно квакал, мол, подруга дала, и сконфуженно улыбался. Но на вопрос, дескать, на кой твоей подруге отдавать тебе использованную губную помаду ответа, как вы понимаете, не последовало, и приключившаяся история кинула тень на нашего героя.