Водитель для дочери - [70]

Она закрывает глаза. Темнота.

47

— Всё, всё, успокойся. — Влад стирал ладонями ее слезы. — Мы поднимем документы, свяжемся с лучшими специалистами, все проверим. Мы докажем, что твою мать все это время удерживали здесь незаконно, и заберем ее отсюда.

Ксюша подняла взгляд на темнеющее небо. Они сидели в машине возле клиники, и она не представляла, что ей делать дальше.

— Я всё вспомнила, Влад.

— Что именно? — Он обнял девушку и прислонил к себе.

— Как только я взяла ее за руку, ко мне вернулись воспоминания из детства. — Она положила голову ему на плечо. — Я даже понимаю, почему ничего не помнила о своей матери всё это время. Наверное, мой мозг умышленно заблокировал кусочки памяти, чтобы не травмировать мою психику. — Ксюша всхлипнула и продолжила. — Она разговаривала с кем-то. Когда мы гуляли у моря, играли в песке или ходили по магазинам, моя мать могла говорить со мной и одновременно с кем-то еще, с кем ей не очень хотелось разговаривать.

— Серьезно?

— Да. И я постоянно пыталась увидеть этих плохих людей, которые, как ей казалось, следовали за нами по пятам. У меня ничего не получалось, и я думала, что, наверное, это такая игра. А мама… знаешь, она в такие моменты становилась совсем другой… Чужой, дикой. Металась по дому или заставляла меня убегать от них по улице. А еще вынуждала меня делать всякие странные вещи, чтобы защититься от этих невидимых людей: сыпать соль на порог, крошить бумагу, заклеивать окна и двери… А когда это не помогало, она брала спички.

— Значит, твоя мать реально подожгла ваш дом?

— Думаю, да. В сознании четко отпечатался тот момент, когда папа забирал у нее спички и тушил горящие занавески. Он тогда так кричал… — Она зажмурилась, силясь вспомнить. — Ругался, что она не пьет таблетки. А мама плакала, что ей от них плохо. И обещала, что не причинит никому вреда, просила не заставлять ее.

— Еще ты что-то помнишь?

— Я… — Ксюша попыталась унять сковывающую тело дрожь. — Я только помню, что она очень страдала от необходимости пить лекарства. Наверное, ей приходилось делать выбор между своим самочувствием и возможностью находиться рядом с нами.

— Стало быть, от таблеток она отказалась? Раз снова подожгла дом.

— Наверное. — Девушка посмотрела на окна клиники. — Но ты же видел? Она осознает свою вину. Слышал? Она сказала, что понимает, что была тогда не в себе. И понимает, что ей лучше держаться подальше от меня, чтобы не навредить.

— А ты сама как думаешь?

Ксюша поднялась и посмотрела ему в глаза.

— Я думаю, что мой отец — трус, слабак и эгоист. — Она качнула головой. — Он мог нанять сиделку, которая присматривала бы за состоянием мамы. Мог навещать ее в клинике и позволять навещать ее мне. Вариантов масса. Но сказать дочери, что ее мать мертва — это низкий поступок. Такое не прощают.

Наденька взглянула на часы. Ого! А где это носит ее бессовестную падчерицу? Комната девушки была пуста.

Женщина прошла по коридору и постучала в дверь комнаты водителя, но ей тоже никто не открыл. Она уже достала смартфон и собралась звонить Ксюше, когда вдруг раздался звонок в дверь.

— Надежда Михайловна, — обратился к ней охранник, — там какая-то девушка к Валерию Игоревичу. Говорит, что по личному делу. Я сказал, что он будет позже.

— Какая еще девушка?

— Юлией зовут. — Пожал он плечами.

«Какие у посторонних девушек могут быть личные дела к ее мужу?!»

— Верни-ка ее сейчас же, я поговорю!

Охранник метнулся к воротам. Надежда осталась ждать у открытой двери. Через полминуты в калитку вошла неопрятного вида шатенка и вызывающей походкой направилась к дому.

— Какой у вас вопрос к Валерию Игоревичу? — Спросила женщина, когда девушка подошла ближе.

— А вы… его жена? — Вкрадчиво поинтересовалась Юля.

— Да. — Выпятила грудь Наденька.

— Тогда у меня есть информация, которая будет вам интересна.

— Информация? Какого рода?

— Очень интересная информация. — Кивнула Юля, облизнув пересохшие губы. — О Ксении и ее близких отношениях с водителем.

Надежда Михайловна замерла на пару секунд, а затем отошла вглубь дома:

— Проходите.

48

Князев рвал и метал. Первым к стене отлетел стеклянный журнальный столик. Когда крупные куски стекла рассыпались по полу, Наденька с трудом сдержала улыбку.

— Всё это время они просто трахались за твоей спиной, Валера. — Театрально приложив руку к груди, пропела она.

— Куда ты смотрел?! Я же велел тебе следить за каждым ее шагом! — Накинулся разъяренный Валерий Игоревич на Славу.

— Я следил. — Выдавил мужчина, стараясь держать спину ровно.

— И где? Где она сейчас?! — Проорал Князев ему в лицо. — Набери мне ее! Живо!

— А я предупреждала. — Тихо проронила Наденька и закатила глаза. — Если бы та девушка не пришла сегодня, когда и каким образом бы мы узнали об этой мерзкой связи? Когда твоя дочь принесла бы тебе в подоле, так выходит?

— А ты вообще заткнись! — Рявкнул мужчина, указав на нее пальцем. — Пошла вон отсюда! Убирайся к себе!

— А я-то здесь п-при чем? — Начала заикаться женщина.

— Пошла вон! — Князев повернулся, выхватил из рук Славы мобильник. — Если это правда, я всех вас сотру в порошок! Уничтожу вот этими руками! — Он слушал гудки. Молчание в телефонной трубке нервировало его еще сильнее. Мужчина бросил взгляд на Славу: — Живо дуй к ноутбуку и смотри, где машина! Если эти двое не будут дома через пять минут… Алло!