Вода из колодца - [11]

Петрова замолчала.

— А дальше? — спросил Владимиров, понимая, что на этом история не завершилась.

— А дальше я вышла замуж. Алексей мой слесарем работал на заводе, а родом был из Солнечногорска. Мы сначала у меня год прожили, а потом поменяли квартиру мою на Солнечногорск. Здесь я и дочь родила. А потом Алексей усыновил Павла. Он особо не хотел этого, но я настояла. Не хотела, чтобы в семье были разные фамилии. Так появился у меня Павел Алексеевич Петров. А свидетельство мы то, которое я купила, просто сдали в ЗАГС. И все.

— Как просто, — заметил Владимиров. — А я ведь не знаю, как Павел ваш в первый раз в тюрьму попал.

— Да по глупости. Он ершистый был. А вымахал-то как коломенская верста. Большой, плечистый, высокий. С мужем моим не ладил, а тот сердился, все мне говорил, где такого нагуляла. А Паша подрался с мальчишками во дворе, да так крепко, что одного из парней этих инвалидом сделал, позвоночник ему сломал. Вот и угодил на зону. А оттуда уже нормальным не вышел. Домой заглянул на денек, и пошел гулять себе.

— А своего настоящего отца он помнил? Интересовался его судьбой? Может, координаты его спрашивал? — задал Владимиров как бы невпопад ключевой вопрос.

— Он после первой отсидки, когда вернулся, потребовал, чтобы я имя, фамилию его настоящего отца ему сказала. И все-все, что я знаю о нем, откуда он, какого года рождения и прочее. Я рассказала все. И больше он об отце ничего не спрашивал, только обмолвился однажды, что на отца похож. Оно ведь и, правда, похож очень. Только Паша еще покрепче своего отца будет, в плечах пошире, а лицом прямо вылитый он. Бывает же так.

И женщина замолчала. Владимиров понял, что она рассказала ему все, что могла.

— Мария Васильевна, напишите тогда заявление о документе, о котором мы с вами говорили. Чистосердечное признание. Я подскажу как. И будем прощаться.

Петрова сделала все, что от нее просил Владимиров, так и не поняв до конца главной цели визита молодого капитана.

А Владимиров, убрав полученное им заявление, решил вернуться на автостанцию пешком. Теперь он не сомневался в том, что именно с Павлом Петровым встретился той ночью Михаил Солоневич. Какой страшной была эта встреча! И именно у этого сына просил прощения его непутевый отец.

«Чудны дела твои, Господи, — думал он по дороге. — Было у отца два сына. Младшему досталась и любовь, и забота, и деньги, а старшему — ничего. И вот страший-то затаил обиду. Как же это страшно вот так вот увидеть родного сына с обрезом в руках, готового тебя убить? Но разве только случай привел уголовника Павла в дом своего настоящего отца? Или он специально искал его, выжидал, желая отомстить?»

Ответ на это вопрос еще предстояло найти.

Глава 9. Паша Чума

Владимиров вернулся в отделение милиции к концу рабочего дня, но успел зайти к Самарину и доложил ему о результатах своей поездки. Тот выслушал его с нескрываемым интересом.

— Я всегда считал, Дима, что есть у тебя какой-то талант в общении с людьми, — с некоторой гордостью заметил Иван Степанович, — далеко пойдешь, в нашем деле знание людей и умение построить с ними диалог — это половина успеха. Теперь будем копать под этого Павла, сейчас вызову к себе Зотова, заходи завтра, глядишь, и появится у нас новая информация.

На следующее утро Владимиров появился в кабинете Самарина.

— Пришел? Тогда слушай, — начал Иван Степанович. — Павел Алексеевич Петров — фигура в определенных кругах известная, несмотря на его относительную молодость. Специалист высшего класса. Работает по сейфам. Вскрыть может все, что угодно. Научился этому ремеслу на зоне при первой еще отсидки. Кличка — Пашка Чума. Дали такую кличку за буйный взрывной характер. Он физически сильный очень, если уж вступит в драку, то считай, что его соперник или инвалидом станет или вообще на тот свет отправится. Но пока еще никого не убивал, только сейфы, квартиры да машины вскрывал. Числится в розыске уже второй год, потому как его подозревают в нескольких кражах.

— Серьезный парень, — заметил Владимиров.

— Еще бы, — согласился Самарин. — Почти наверняка это он так отца родного искалечил. Хотя заметь, ведь не убил его. Мог ему сердце прострелить, а прострелил только руку, да потом в колодец этот сбросил. А ведь обида на отца сердце — ох — как терзала, ведь жизнь его могла по-другому пойти, если б этот Михаил Солоневич не бросил их с матерью.

— Иван Степанович, — спросил Владимиров, — а вы думаете, что Петров встретился со своим отцом случайно?

— Скорее всего, да, — отозвался Самарин, — он ведь не специалист по «мокрым» делам, его, вероятно, наняли, чтобы он сейф вскрыл, а этого хозяина дернула нелегкая вернуться в дом за документами. Вот и встретились.

— Будем теперь в розыск объявлять Петрова? — спросил Владимиров.

— Я уже объявил, вернее, присовокупил к прежним обвинениям и наше. Теперь если появится он где, тогда и наше дело будет окончательно раскрыто.

Прошло еще несколько месяцев, закончился срок предварительного следствия, которое установило, что преступление совершил Павел Петров. Самарин вызвал в свой кабинет Владимирова.

— Сейчас ко мне в кабинет двух «субчиков» доставят. Их взяла вневедомственная охрана при попытке обворовать загородный дом одного бизнесмена. Не знали, что в доме была проведена дополнительная сигнализация. Вот и попались. А ко мне их приведут потому, что подозрение есть, что именно они и были с Петровым в доме Солоневича в ту ночь. Я допрос буду вести, а ты здесь побудь, может, тоже, чем поможешь. И наблюдай внимательно.