Во всём виноват Гоголь - [54]

Зодчий, по словам всё той же его тёщи, и на этом не остановился, но другие тонкости и без жениной мамы уже через её дочку узнали. Оказалось, что набросал он жилой монолит с нарзанными бассейнами, энергосберегающими фонарями и люстрами, антивандальными подъездами и подвесными садами, где беспрерывно растут пальмы и колосятся дармовые бананы, сушёные финики и свежие помидоры черри. Зрелище получилось изумительной красоты, на что клюнули как обманутые, так и пока ещё не до конца обманутые дольщики и принялись переводить деньги на опубликованный в «Чистой правде» крупным шрифтом счет якобы владельца этого пятна застройки, а именно Чичикова Павла Ивановича из Херсона до востребования. В этом проекте господин Чичиков город уже не защищал, а, как многим показалось, навалился на вопросы социальной поддержки и надёжной защиты населения. «Подобной расторопности, проницательности и прозорливости было не только не видано, но даже не слыхано». Людьми до Чичикова здесь раньше никогда же и никто не занимался! А строителями, что вот уже лет пять как морочили головы по вопросу возведения жилья для обманутых дольщиков, «… были даже подкуплены люди, чтобы под вечерок в тёмном переулке поизбить нашего героя». И они, несомненно, сделали бы это! Но здесь у них завязалась неувязка. Избить ли им зодчего зятя и тем самым попасть в бетономешалку его тёщи — главной бухгалтерши их стройуправления? А затем ещё и под стволы правосудия бешеного Дениса Викторовича Гробороя угодить, которому зодчий зять до монолита каланчу проектировал? Или же применить меры физического воздействия персонально к Чичикову? Но его ведь в городе пока ещё никто убедительно не видел? А потом, кто стоит за Чичиковым, если он, как говорят, даже охраны и пистолета не имеет? Здесь уже даже бандиты со строителями разделились на две непримиримые партии… Словом, заказчики злодеяния с его воплотителями заспорили, но так к единому мнению и не пришли.

Но публике от этого стало только лучше. Потому что сбылись предсказания одного пророка, который «…пришёл неизвестно откуда…» в красном китайском пуховике и мексиканской шляпе и каждодневно сидел перед ЦУМом на армейской табуретке с инвентарным номером в/ч, где с гибкими скидками продавал намагниченные здоровьем перья и щебёнку от натоптышей и сглаза. Пророк мастеровито рассказывал хлёсткие политические анекдоты, вербовал горожан в партию Огромного и Бесконечного Счастья и умело щёлкал мыльницей. Здесь мы чуть было не сообщили читателям ещё одну правду, что к партии ОБС одновременно причесалась и Партия Единого Порыва, впоследствии аппетитно поглотившая ОБС, но вовремя остановились. Застопорились здесь мы только потому, что такая откровенность была бы хороша до поры до времени, а в ту секунду она могла бы сильно навредить всем остальным партиям города и невыгодно для них аукнуться во всех итогах избирательной суеты.

Так вот о людях, что на фотографа повелись! Тем гражданам, у которых на снимках пророка из мыльницы глаза получались красными, что могло случаться только на похмелье или в фотошопе, а перед ЦУМом фотосессия происходила без всяких ухищрений, пророк предрекал недальние деньги, что сбывалось тоже. Вскоре и точно все и без проволочек получили свои пенсии и зарплаты. Понятное дело, что осенние дни резво подлетали к выборам, и с деньгами в администрации города бесчинствовать уже не полагалось, да и партия, образованная пророком, крепла прямо на глазах. Так что пророка зауважали ещё больше, чем всех кандидатов в мэры, и даже хотели было уже собирать подписи и в его личную пользу для избрания, но потом чего-то подумали-подумали и передумали.

Кандидаты в градоначальники обильно поливали друг друга грязью и сходили с дистанции, завещая свои голоса то в пользу Бронькина, то в пользу действующего, но пока ещё бездействующего мэра, потому как тот из Франции пока ещё никак не явился. А то и в пользу депутата и воротилы всех девяти киосков «Край печати» и банкира тоже — Эдика Хайгуллина-младшего, у которого старший брат банкир ещё и в администрации города числится. В банке в эти дни было тоже всё спокойно, но в киосках, окромя пива, чипсов и гламура, теперь уже сбывались предвыборные листовки Бронькина и его фотографии с избирателями. Сбывались своим людям и так, чтоб даже Хайгуллин-мл. как кандидат № 3 был не в курсе этой смелой акции на его объектах, что нам весьма сомнительным кажется.

Любопытнее других выглядела фотокарточка, где руку Бронькина крепко жал нездешний интеллигентный мужчина, а другой своей рукою он дружески похлопывал Афанасия по плечу. Что интересно, что на фото от него броско виднелось одно лишь правое ухо. Случилось такое, потому что на постановочных съёмках, как говорили свидетели, этот Аполлон так сострадательно вглядывался в физиономию отчаянно бесперспективного кандидата в мэры № 3 и аутсайдера этой гонки Эдуарда Хайгуллина, будто бы намекал ему: «…пойдём, брат, в другую комнату, там я тебе что-то скажу». Скажу, что твоё время ещё не пришло, но оно наступит. Поэтому и бесперспективный Хайгуллин, и довольный Бронькин в парадном мундире капитана на фотографии получились очень контрастно, а вот тот человек никак не вышел. Правда, потом, чтобы избежать недоразумений, фотку снайперов объектива на обороте и снизу подписали: «П. И. Чичиков сделал свой выбор в пользу народного кандидата № 1 гвардии капитана запаса бронетанковых войск А. П. Бронькина». А Бронькин, в тридесятый уже раз, при очередном выступлении перед избирателями взбеленился на армию за то, что так и не получил майора, и пообещал в перспективе её компетентно реформировать к чёртовой матери, а воинское звание «майор» — упразднить.