Во всём виноват Гоголь - [45]

— Какой такой планиды? Что ж у вас больше денег может взяться? Золото?! — с удивлением оживился Чичиков.

— У меня, Павел Иванович, как вы понимаете, в городе есть вес, публичная репутация и немало рвущихся в бой сателлитов. У меня, извините за выражение, как у прозаика, имеется даже несколько специально обученных почитателей моего яркого таланта. Есть даже человек в… Впрочем, это пока неважно… Но есть и враги. Да и у кого из мыслителей моего уровня сегодня нет врагов!? До выборов на пост благодетеля и любимого мэра нашего города время ещё есть, к чему и нужна харизма ваша в обоснованных мною пределах, что обеспечит и вам эпохальные скидки по кормовой базе. Авторитет вашего родословия и ваше умение держать себя!.. Вот что нам надо! На выборах мэра мы заклеим нашими портретами все хлебные места города и впишем ещё более героические обещания в его летопись.

— Вашими, вашими портретами город заклеим, так будет лучше, — прервал его Чичиков, ничуть не удивившись такому повороту грядущих дел.

— Хорошо, пусть будет моими портретами, — ещё больше приободрился Бронькин. — Портретами, где вы лично и сильно пожимаете мне руку на фоне Дома краевого правительства, а другой рукой — дружески похлопываете меня по плечу и оптимистично улыбаетесь. Мы разведём такую демагогию, что души избирателей охватит полная эйфория очарования и недоумения нами. Живых возьмём крупами, вином и другими синонимическими жидкостями, мёртвых — через процедурные бумаги. Обнулим долги, провозгласим счастье и незамедлительный расцвет города, а тарифы модифицируем уже потом. Писателям и бизнесу мы учредим Чичиковские премии за такие дела, по которым даже наука ещё не в курсе дела.

— А вот этого как раз мне и не надо…

— Хорошо, не будем вам и премий. Я вас понимаю, ваша скромность беспримерна… Будут стипендии идущим с нами вместе избирателям. Не в обиду будет вам сказано, но в этой части планиды я всё-таки назначу себе в поддержку, наряду с опытом великого Чичикова I, практику Ивана Александровича Хлестакова, что однажды обвёл вокруг пальца известного городского голову Антона Антоновича Сквозник-Дмухановского. И, конечно, систему работы самого головы, и его работы над ошибками тоже возьму. — Здесь Бронькин отхлебнул уже с чайника, перевёл дух и продолжил: — Открываю в последний раз том, который вы, кстати, так и не купили. «Ревизор». Цитирую Антона Антоновича. Впрочем, наизусть помню: «Тридцать лет живу на службе: ни один купец, ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал; пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду; трёх губернаторов обманул! — что губернаторов! (махнув рукой) нечего и говорить про губернаторов…»

Вдумайтесь, шеф! Душа вибрирует! Для городского головы губернаторы — пустяки! Он разводил мошенников и плутов ещё более высокого уровня! А выше лишь министры!.. Сколько стихотворчества в этих чудных словах, сколько вылитых пуль! Сердце замирает от такого диапазона размаха. А смотрите, как он ранжирует строй? Поначалу специалисты — мошенники над мошенниками, выше них — всесветные пройдохи и плуты, ещё выше профи — губернаторы, как представляется, сверхсветные мошенники, подразумеваемые и умалчиваемые, а в конце грандиозные по первостатейности мошенники — чуть ли не правительство! Язык деревенеет даже назвать их! Вот вакантное место для меня в нашем городе! Такие у меня штабных умов шальные мысли, — наконец-то умолк так разволновавшийся Бронькин, что залпом допил не свой чай, но сплюнул как раз в свою чашку.

— Ну что ж… Вашего Хлестакова пока не читал, но в целом одобряю. Недурственно, — задумчиво произнёс Чичиков, — надо бы мне ещё как-то познакомиться и с народом нашим. Договороспособен ли он без излишеств, духоподъёмна ли местная элита?

Здесь Павел Иванович «… с чрезвычайною точностию расспросил, кто в городе…» главный начальник, а кто основной? Мягок ли и в чём сам себе не строг прокурор будет, чем теперь новая полиция промышляет и чему в последние дни и ночи не по-детски радуются судейские? Какие депутаты и почём себя сами уважают? Чего достигла перетряска административной реформы и большая ли очередь перед телевизором для выступления стоит на сей день? Задавал такие вопросы, будто бы и сам всегда жил где-то по-соседству. Выслушивал всё чрезвычайно внимательно, допросил Бронькина и по другим чиновникам. Коснулся даже банкротства библиотек и порядка перетекания хуторов и деревень в объятья городского муниципального округа.

— Впрочем, ещё успеем во всем разобраться, — наконец успокоился Чичиков. — А скажите мне в конце: — Почём ваши мёртвые в прошлых избраниях по билетам и спискам здесь ходили?

— Платеж некрупный, щепетильности всего ничего: паспортный стол, ЖЭКи и управляющие компании кое-где. С вашим обозрением практики ерунда полная… Но именно в градоначалии и есть моя планида! — снова понесло Бронькина: — Земля, деньги под залог, выборы и обретение административного ресурса — одного неба звёзды. Время во власти никогда не проходит бесследно, а потому — деньги ваши вернутся на рубиновом блюде с нашими вензелями. Требуется лишь ваш натиск в избрании толкового мэра в виде вашего покорного компаньона! Сильные личности по месту жительств у меня уже есть. Есть юрисконсульт, испытанный сроками условного неодобрения — теперь уже подлинный нотариус! Непубличный экономист с успешной кредитной историей по «Вторцветмету» есть! В регистрационной палате человечек, ранее проверенный в одной успешно обанкротившейся градообразующей кампании имеется. Вам нужно только и в первую голову обеспечить денежное довольствие нашего объединённого земельновыборного штаба, руками которого мы и будем гнуть любую линию вплоть до очертания нужной нам конфигурации.