Во все тяжкие - [50]

Добравшись до дома, вернее, до квартиры родителей, рассказал им о подгулявшей бригаде, предупредив маму, что бригадир, проспавшись, будет явно звонить и умолять о встрече. Отцу же предложил сходить в баню, но с условием, что он завтра вечером придёт и сольёт всю воду из бака с горячей водой. Отец идею воспринял крайне положительно и согласился на все условия.

С семи до десяти вечера была баня! Вернее, БАНЯ! Вновь затопив печку, мы дождались, когда камни опять нагреются, и хорошенько поддали парку! От старых хозяев остались берёзовые веники, которые и пошли вход! А эти купания в снегу? После которых ты снова бежишь париться? Две бутылки минералки, купленных по дороге в ларьке, ушли за милую душу! Уже одеваясь, отец заявил:

— В эти выходные опять повторим! Как заново родился!

Проводив отца до дома, я направился на съёмную квартиру. Мне опять предстояла уборка, теперь уже перед встречей со Светой.

Света позвонила в дверь, как и обещала, в районе четырёх часов утра.

— Ну что, Алексей, соскучился? — улыбаясь спросила меня девушка после того, как я принёс шампанское из холодильника.

— Очень! — бодренько ответил я, разливая шампанское по бокалам. — Ты после работы?

— Ага, оттанцевала и сразу к тебе…

— Понятно, а родители про танцы знают?

— Знают, но я с ними не живу, мы с Нинкой квартиру снимаем…

— Свет, давай определимся с самого начала, что мы с тобой решаем по деньгам? — глядя на реакцию девушки, было понятно, что я задал правильный вопрос.

— Лёш, мне неудобно с тобой разговаривать на эту тему, но ты прав, надо определиться… — она опустила глаза. — Сколько захочешь, столько и дашь…

— Договорились! А теперь, давай выпьем за моё фактическое завершение зимней сессии! — мы чокнулись и отпили из бокалов.

Следующим вечером Светлана, получив от меня пятьдесят долларов, уехала домой, а я направился к родителям.

— Бригадир звонил, извинялся, просил встретиться, — рассказывал мне вечером отец.

— Я ему сам позвоню и договорюсь о встрече.

* * *

— Алексей, надо встретиться. Через два часа сможешь? Записывай адрес, — такими словами закончился утренний телефонный разговор с полковником Матанцевым на следующее утро.

Добравшись до указанного адреса, я поднялся на третий этаж обычной "хрущевки". Звонить не пришлось, дверь, при моём приближении, открылась, и я увидел Виктора Петровича.

— Заходи, Алексей, — он пропустил меня внутрь.

Поздоровавшись, я прошёл внутрь обычной двухкомнатной квартиры.

— Чай будешь? Как раз вскипел, — крикнул полковник из кухни.

— Буду, — ответил я, присаживаясь на диван и разглядывая комнату.

Стандартная обстановка – диван, столик, три стула, стенка, маленький телевизор. Видно, что этой квартирой пользуются постоянно, везде чисто, но чувствуется некая необжитость… Через некоторое время из кухни появился Виктор Петрович с двумя кружками чая.

— Ну, что, студент, как дела? — отпив из своей кружки, поинтересовался Матанцев.

— Всё хорошо. Сессию, можно сказать, сдал. А вы, Виктор Петрович, выглядите гораздо лучше, чем в нашу последнюю встречу, — улыбнулся я, намекая на проведённый сеанс при нашей последней встрече.

Полковник действительно "помолодел".

— Это да. Чувствую себя гораздо лучше, спасибо, — он улыбнулся в ответ. — Да и у тебя, насколько я знаю, со здоровьем всё в порядке, раз на двух девушек хватает… — он ухмыльнулся.

Понятно, типа я про тебя всё знаю… Я бы удивился, если было бы по-другому…

— Да меня и на третью хватит, если время свободное останется! — я продолжал улыбаться, хотя и было неприятно, зная, что твою жизнь разглядывают под микроскопом.

— Вот, про твоё свободное время мы сейчас и поговорим, — уже серьёзным голосом заговорил Матанцев, и поставил чашку с чаем на столик. — Я тебе в прошлый раз говорил, что мне твои знания необходимо проверить. Сам понимаешь, экспериментировать с лекарствами, на данном этапе, мы не можем, слишком велик риск засветиться, хотя применение твоих умений именно в этой области, в первую очередь приходит мне на ум. Моё состояние и состояние моей жены тому наглядный пример. Надо пробовать в других областях, не связанных со здоровьем человека. На сложные производства тоже соваться не стоит, к ним пристальный интерес не только нашего ведомства, но и криминала и зарубежных спецслужб, — он сделал многозначительную паузу. — Остаётся что-нибудь простое, но под полным моим контролем. У меня на днях служебная "волга" после ночи на морозе не завелась, аккумулятор сдох, а у знакомых, как раз, есть маленький цех по производству аккумуляторов, вот мне в голову и пришла мысль, что ты, со своими знаниями, подскажешь, где улучшить, добавить там… — он вопросительно на меня посмотрел.

— Я, конечно, могу подсказать, — я кивнул головой, — и даже могу сделать так, что эти аккумуляторы станут лучшими в мире, но делать этого не буду.

Полковник, с легким недоумением, уставился на меня.

— Позволь узнать, почему? — раздражения в его голосе я не услышал, но чувствовал, что оно есть.

— Всё просто. Если я им всё покажу и расскажу, долго это в тайне оставаться не будет. Промышленный шпионаж ещё никто не отменял, вы в этом больше меня разбираетесь, — он согласно кивнул. — Мы можем сделать всё гораздо проще, — я вновь отхлебнул чая, и сделал паузу.