Во все имперские. Том 1 - [11]

Христианское прощание с Императором пройдет 2 сентября, в 21:00 в Дворцовой Церкви Павловского Императорского дворца при участии Папы Римского Климента XVI.

На обе церемонии приглашены старшие всех кланов Российской Империи, маги из Императорского клана Багатур-Булановых, а также правители Французской, Голландской, Эфиопской и Османской Империй.

Время с 18:00 до 23:30 2 сентября официально объявлено периодом всенародного плача об Императоре и поминовения Имени его.

2 сентября официально объявлено нерабочим днём.

Вам следует освободить ваших холопов, слуг и наёмных работников от любых работ в этот день.

Министерство Внутренних Дел Российской Империи

Министр и Тайный советник Его Высочество Владимир Псобчаков»

Блин, чё-то многовато информации.

Император помер, по странному совпадению как раз в момент моего попаданства. Еще беда с моими родителями, и с моей сестрой. А еще мы с сестрой завтра должны быть в каких-то школах. А еще наших холопов зовут Рокфор и Скорсезовна.

Тяжко это всё.

Впрочем ладно. Будем решать задачи по одной.

Начнём, пожалуй, с…

Я хотел начать с родителей, но оторвав глаза от смартфона, увидел все еще стоявших передо мной крестьян. По логике ситуации мне следовало начать именно с них.

— Мужики, у вас выходной послезавтра, — доложил я крестьянам, — Мне сообщение пришло. Император помер.

Мужики ахнули, потом повалились на колени. Все, кроме одного тщедушного паренька с топором.

Паренек смотрел прямо на меня, и его взгляд мне совсем не понравился.

Остальные крестьяне крестились, кто-то читал молитвы. Девушка продолжала плакать, только теперь было неясно, плачет ли она от того, что я пытался её снасиловать или из-за смерти Императора.

— Мужики, а как вас зовут? — спросил я крестьян.

Странные имена холопов, которыми были подписаны сообщения, всё не шли у меня из головы.

— Ась? — коленопреклоненные мужики подняли на меня глаза, а буравивший меня взглядом паренёк их и не отводил, — Вы чего это, барин?

Я уже, конечно, догадался, что это мои холопы, так что мой вопрос выглядел весьма странно, это факт.

— Как вас зовут? — повторил я, — Представьтесь, мрази.

Бородатый отец девушки степенно поднялся с колен и отряхнул штаны от налипшего сена:

— Так холопы мы ваши, барин. Неужто забыли? Я Вандамм, а енти трое сыны мои — Синдзи, Тодзи и Гэндо. А ента, которую вы снасиловать хотели, дочка моя…

— Рей? — перебил я старика, догадавшись, как зовут дочку.

Догадаться тут было нетрудно.

А еще я осознал, что только что пытался снасиловать не абы кого, а саму Рей. Прикольно.

— Вернулась память к барину! — искренне обрадовался Вандамм.

— Нет, я просто тоже смотрел Евангелион, — вздохнул я, — Кто вас назвал-то так?

— Сынов моих и дочурку батюшка ваш называл, — с поклоном ответствовал Вандамм, — Всё как положено. Как барин прикажет — такие имена и носим. А батюшка ваш зело любит мультики ниппонские.

— Ага, а мой дедушка любил фильмы с Ван Даммом? — догадался я.

— Всё так, — снова поклонился седобородый Вандамм, — Уж не знаю, кто такой ентот Вандамм, но имя его ношу. Ибо дедуля ваш так меня назвать повелел, когда я уродился. Я-то, кто такой этот Вандамм, не ведаю. Запрещено нам, барин, и мультики смотреть, и фильму тоже.

— Ладно, а кто такие Скорсезовна и Рокфор? — спросил я, вспомнив имена из сообщений.

— Рокфор — пилот ваш, — угодливо доложил Вандамм, — Назван в честь летуна из мультика про бурундуков. А Скорсезовна — моя тётка, староста наша, над всеми вашими холопами главная. Её ваша бабушка называла. В честь создателя фильмы.

На минуту повисло молчание, так и оставшийся непредставленным паренёк с топором в руке все еще сверлил меня взглядом. Еще Вандамм не назвал имени крестьянина с непропорционально огромной рукой, того, который формой головы и выражением лица напоминал слабоумного.

Но мне сейчас было не до этого дегенерата, я размышлял.

— Об чём задумались, барин? — поинтересовался Вандамм.

— О том, как может существовать общество, где одновременно есть аниме, фильмы Скорсезе, смартфоны и тут же рядом крепостные прямиком из девятнадцатого века, — честно ответил я, — А самое главное — нахрена такому обществу существовать? Это же бессмыслица какая-то, и экономически, и культурно, и вообще.

Вандамм явно ничего не понял из моей фразы, но на всякий случай похлопал глазами и почесал собственную бороду.

— Ладно, а меня как зовут? — спросил я, надеясь, что дворян тут все же не называют в честь аниме.

Неохота оказаться каким-нибудь Кёном, знаете ли.

— Вы Александр Петрович Нагибин, барин наш, — поклонился Вандамм, — А ли совсем память отшибло? Дочурка моя вас что ли по башке саданула? Так я её высеку…

Я хотел ответить, что сечь бедную Рей необязательно, но в этот момент паренёк с топором, пытавший последние пять минут пробурить во мне дыру взглядом, наконец решился действовать и выступил вперед.

Коленки у него тряслись, но говорил он твёрдо и зло:

— Ага, память у него отшибло! Как же! Барин под дурачка косит, чтобы от гнева народного сбежать! Пытается нас обмануть, а сам нас боится, падла. Ты мою невесту в стог потащил, ирод! Моё брачное ложе осквернил! Мне торжество свадебное попортил. А моё имечко что-то не спрашиваешь. Али не интересно?