Во власти ночи - [8]

Я взяла диск и вставила его в плеер, одела наушники и замерла в позе лотоса, следуя совету последнего наблюдавшего меня врача. Расслабляющие звуки дождя заставили прикрыть глаза и улыбнуться. Жизненные проблемы отошли на второй план, хотелось просто раствориться в холодных каплях, представляя, что мир вокруг исчез, и ты совершенно одна, и больше не нужно прятаться, и можно быть собой. Собой… вот только, какая я, настоящая?

Ремонт больше не вдохновлял. Гулять не хотелось, а встречи с Ириной в последнее время становились тяжким испытанием для моей хрупкой психики. Скептически поглядев на успевшую застыть за ночь кисточку, я решила отложить это на потом. Хотя, мне еще предстояло много работы. Открыв маленькую неприметную дверцу в коридоре, я с жалобной миной заглянула внутрь кладовой. Когда мама уезжала, большую часть вещей она забрала с собой. Но в квартире оставалось то, что давно уже нужно было выбросить. По каким-то причинам эти вещи все еще продолжали лежать в квартире, захламляя и без того крохотную кладовку, собирая пыль и наводя на меня тоску. Потянув за самый верхний коробок, и едва успев вовремя отшатнуться, вывалила на пол все его содержимое.

«Скарб» упал к моим ногам, и я невольно порадовалась, что там всего лишь тряпки. Одеждой же были забиты еще два коробка, которые предстояло разобрать и выбросить. Копаясь в последнем, я наткнулась на средних размеров шкатулку. Открыть ее было проблематично, из-за отсутствия ключа. Возможно, мне и стоило его поискать, но, здраво решив не морочить себе голову, отправилась за ножом и уже через полчаса, основательно вспотев и разозлившись, смогла вскрыть находку.

Крышка отвалилась и на столик выпали несколько бумажек и фотографий. Значит, мама их сохранила? Рука сама потянулась к верхней черно-белой фотографии, запечатлевшей семейную пару с ребенком возле моря. Мужчина держал на руках девочку лет трех-четырех. Все трое улыбались в объектив. На голове девочки была необъятных размеров панамка. В руках она сжимала маленькую игрушечную собачонку… На обратной стороне от руки размашистым почерком было написано «Одесса, 1987 год». На второй фотографии отец был изображен в одиночестве. Молодой, достаточно привлекательный мужчина. Не знаю, была ли я похожа на него. Скорее всего, ведь, по словам мамы, от нее я не унаследовала ничего.

Никогда бы не подумала, что мама решила оставить мне какую-то память об отце. Скорее всего, просто спрятала давным-давно и забыла. Как и он, оставив нас целую жизнь назад, забыв обо мне. Где он теперь? Жив ли? Однажды, еще в школе, я спросила у мамы об отце, но увидев ее грустные глаза, через мгновение ставшие вдруг злыми, не решилась настаивать на разговоре. Просто с тех пор я знала, что у меня есть только мама, единственная, кто меня по-настоящему любит. Даже если я этого совсем не заслуживаю.

Отложив фотографии, я взяла небольшую связанную пачку писем. Все они были распечатаны, последнее датировалось девяностым годом. Наскоро пробежав взглядом несколько строк, тут же отбросила его в сторону. К чему ворошить прошлое? Между той семьей на фотографии и мною сегодняшней почти двадцать лет. И нет пути назад.

* * *

Окунувшись несколько раз и прополоскав волосы, я решила, что этого будет достаточно. Запах краски был довольно стойким, а волосы, подстриженные до плеч, непривычно мешали. Когда я вышла из воды, наткнулась на темную фигуру, возникшую передо мной словно из ниоткуда.

— Какого черта? — взвизгнула я, узнавая Тимура.

— Тебя долго не было, — начал было оправдываться он.

— И ты решил, что я утонула?

— Сейчас ночь, и ты раньше здесь никогда не была, не знаешь этих мест, — терпеливо, словно умалишенной пояснил он, — я беспокоился.

— Спасибо. Очень мило с твоей стороны, — похлопав его по плечу, я прошла к одежде, решив, что ночь достаточно теплая, и я быстро обсохну, а одевать то, в чем ходила больше двух суток было неприятно.

Подойдя к хижине, с удивлением увидела свет, льющийся из единственного окна.

— Я отыскал и заменил пробки, — пояснил Тимур, следуя за мной.

— Отлично, — пробормотала я.

— И нашел стиральный порошок. Если тебе нужно…

— Ты просто чудо, а не брат, — теперь мои слова были по-настоящему искренними. Да что там, я готова была полюбить его всей душой. И моя любовь продлилась ровно до той минуты, когда я поняла, что мой рюкзак обыскивали. Порывшись в нем пару минут, тут же определила, что Тимура интересовали мои паспортные данные. Весь багаж и небольшая сумма наличных оказались на месте. Значит, парень так же не доверяет мне, как и я ему? Что же, это вполне нормально, учитывая, что с ним произошло. Более чем нормально. Вот только…

Я не стала мучить себя бесконечными вопросами, решив оставить решение проблем на завтрашний день. Еще раз, расчесав окрашенные волосы, быстренько постирала вещи и легла на одну из предусмотрительно застеленных Тимуром кроватей. К счастью, в хижине их оказалось две. Оставалось надеяться, что здесь нас никто не найдет.

Мой брат улегся через несколько минут, заперев входную дверь и потушив свет. Нас разделяла небольшая тумбочка, из приоткрытого окна доносился тихий плеск волн о песчаный берег. Прислушиваясь к мерному дыханию брата, я старалась определить: спит ли он, или же претворяется, как и я? Наконец, просто не выдержала и сдалась первой: