Все по очереди подошли к Лие. Кто-то говорил что-то, кто-то плакал, но чаще и то и другое.
Когда всё закончилось, я попросила Арона помочь. Облила её специальным зельем, а Арон сплел руны испепеления. За считанные минуты тело сестры превратилось в прах, который тут же разнес ветер.
— Огонь, к огню, — прошептала мама, утирая слёзы и пряча лицо на груди Даудова.
Вот сейчас, когда её тело превратилось в пепел, поняла что это не шутка, она реально умерла, и пути назад нет, как и надежды.
Я подошла к Лёпе, в глазах которого тоже были слёзы. Все скорбели о сестре.
— Ты куда? В унисон спросили братья и мама.
— В Сангрию.
— Я с тобой, — Арон быстрым шагом приближался к нам.
— Нет. Арон, прошу, не обижайся и не злись, но мы должны расстаться.
— Что? Почему? — маска безразличия, которую он надевал, дала трещину. Я видела, что причиняю боль своими словами.
— Я не могу подвергать опасности твою жизнь и жизнь других. Я буду мстить, и помощь мне не нужна. Прощай.
Пнув чунцыла ногами в бок, взмыла в небо.
Я создавала порталы в воздухе, укорачивая мой путь, насколько могла и, тратя на это весь резерв и всю энергию кольца.
Слёзы боли душили меня. За половину суток потеряла двух любимых мне человек. В этом мире, я осталась одна и это мой выбор. Я буду мстить, и пусть за это отправлюсь на казнь, но я должна положить конец всему этому. Ради антимагов, ради мамы, ради сестры… Возможно это глупый и импульсивный поступок, но сейчас я видела только такой выход. Если за всем этим стоит кто-то из Советов, то моим близким несдобровать, а значит, это единственное верное решение. Надеюсь, они поймут.
* * *
Солнце село за горизонт, но я не спешила останавливаться. Ночь освещала дорогу полной луной, что позволяло легко ориентироваться. Усталость сморила меня ближе к рассвету. Приказав Лёпе приземляться, мы стали на короткую стоянку. Выудив из сумки на седле пару яблок ими и перекусила. Дала чунцылу вольную, но попросила далеко не отлучаться.
Сон не шёл. Я очень устала, но закрывая глаза, видела лишь хрупкое тело сестры со стрелой в окровавленной груди. Через полчаса терзаний, сон взял верх, но был беспокойным. Через три часа такого сна, я встала, села на спину чунцыла, лежащего рядом и снова отправилась в путь.
За маму и Даудов не переживала. Как явились, так и уйдут, а вот Арон и Юстин меня беспокоили. На Лёпе была большая часть провизии, и хоть я знала, что парни смогут подстрелить себе зверя и с голоду не умрут, всё равно терзалась. По моим подсчетам, я обойду их на неделю, а то и больше, за это время, смогу сделать всё что задумала и не вмешивать их в эту авантюру. Надеюсь.
Все время, что я была в пути, думала о них. Голубые глаза Юстина поблекли от пролитых слёз, а взгляд Арона полный боли преследовал меня.
Сейчас, находясь в одиночестве, жалела о своём поступке. Возможно, с Ароном и мамой, смерть сестры далась бы мне легче, но жажда мести затмила разум.
* * *
Через четыре дня, я прибыла в академию.
Уставшая, обессиленная и истощенная, завалилась спать. Ставшая родной кровать приняла меня радушно и на своих зелёных простынях погрузила в глубокий сон.
Разбудил меня настойчивый стук в дверь. Я его упорно игнорировала, но пришедший не уходил, пришлось встать и идти открывать. По пути взглянула на часы. Я проспала пятнадцать часов!
Дверь со скрипом отворилась.
— Ива, — меня заключила в объятия Элис, — как только я узнала об этом, сразу прибыла в академию. Мне так жаль… Я не хочу в это верить.
— Я тоже, — высвободившись из объятий подруги, отошла. Мне не хотелось, чтобы меня трогали, я снова ограждалась, строила стену и старательно прятала эмоции.
— Мы ждали тебя, чтобы организовать прощальный вечер, — всхлипывая, пробормотала она.
— Зря. Я с ней попрощалась, вы делайте, что считаете нужным.
Пройдя мимо Элис, я, не закрывая свою комнату, пошла в комнату сестры. Мне хотелось забрать её вещи и побыть в комнате в последний раз. Нужно отпустить её и смириться с этой потерей.
Вопреки моим ожиданиям, Элис шла следом, ни на минуту не замолкая. Неужели, трудно понять, что мне нужно побыть одной?
На наших комнатах было особое заклинание, мы могли заходить, не пользуясь ключом. Коснувшись места над ручкой и услышав звук затвора, вошла, хлопнув дверью перед носом подруги.
Коридор был весь в картинах и вазах с цветами, которые давно засохли. С тех пор, как Лия научилась заклинанию изменяющему комнату, коридор менялся чаще всего, один-два раза в неделю. Спальня была без изменений: шкаф, комод, зеркало, пуф и не заправленная кровать. Зашла в ванну. Казалось, в воздухе витает аромат её духов. Древесный, с нотками ванили и цветов.
Сколько воспоминаний связанных с сестрой и этим местом… Снова непрошеные слёзы и жуткая тоска.
Я пошла в кабинет.
Стол и полки покрылись пылью, всё на своих местах и только посередине стола браслет из ракушек, который я отправляла ей в начале лета, когда была с Ароном, а она тосковала по Рэю, и письмо. Некоторое время я размышлял, читать записку или нет, но любопытство и тоска взяли верх.
Развернув жёлтый лист, увидела красивый почерк сестры. Она всегда писала аккуратно, у меня же почерк как у врача — без специалиста не разберешь.
