Во тьме - [73]

Своеобразный юмор, надо полагать.

Или, быть может, с целью придать всему этому некий глубокий смысл.

Это – Джейн, ее суть и ее средоточие.

"О,так вот кто я для МИРа, – возмутилась она. – Может, таким образом он хотел назвать меня девицей легкого поведения. Или даже хуже. Возможна масса вариантов, – предположила она. – Возможно, всего лишь способ заявить о своем посещении.

Ох уж этот МИР со своими маленькими причудами.

Вроде письма задом наперед. Как, черт побери, ему это удалось? С помощью зеркала? Еще интереснее, зачем? Чтобы поразить меня необычайностью, и только? Попытка запугивания?

А что, если лишь затем, чтобы я смогла прочитать это в зеркале? Пожелал упростить для меня задачу.

Может быть.

Возможно, возможно, возможно.

А зачем он вообще все это делает?

Извращенцу в кайф заигрывать со мной, вот почему".

Запрокинув голову, Джейн выкрикнула:

– Эй, МИР. Если уж ты забираешься ко мне, лезешь, куда не следует, оставляешь на мне свои автографы и все такое, так почему бы тебе не подкинуть мне немного деньжат? Доказал бы, что не изменяешь правилам, и я бы это по достоинству оценила.

Затем она ухмыльнулась своему изображению и встряхнула головой.

– Ты находишь меня забавной, МИР?

"По крайней мере, хоть он меня не покинул, – утешала она себя. – Уже это заслуживает благодарности. Не бросил.

Верный и богатый, чего еще надо девушке от парня?"

Возможно, нормальной психики?

Посмеиваясь, Джейн вышла из ванной комнаты, пошла в кухню и включила кофеварку. На обратном пути остановилась у телефона, прихватила блокнот и ручку и в ванной комнате перед зеркалом скопировала надпись.

Затем снова ее прочла, уже из блокнота.

«Моя дорогая! На полотне твоего тела и души мы пишем книгу о Джейн».

– Правильно, – пробормотала она. Затем вновь принялась изучать ее в поисках намека на то, где и когда искать следующий конверт. Но ничего подобного отыскать не удалось. Что, впрочем, было неудивительно. На послание такого рода записка мало походила.

Это не инструкция. Скорее комментарий. Чем и объяснялось то, что она не сопровождалась денежным вкладом.

А кто утверждает, что денег не было?

–Надо поискать, – решила она. – Что я себя убеждаю, что он не оставил деньги.

Поисками, однако, можно заняться и после душа.

Но перед тем как туда отправиться, Джейн еще раз сличила переписанное с отражением в зеркале и, не обнаружив расхождений, отложила блокнот в сторону.

И уже стала поворачиваться.

А что, если он написал у меня на спине?

Джейн развернулась и заглянула через плечо.

Спина была чуть розовой от вчерашних солнечных ванн. Тесемки бикини оставили бледные полоски, а на ягодицах – бледный треугольник с двумя лучами, поднимающимися к пояснице.

Спина в качестве канцелярской принадлежности не использовалась.

«Ну что ж. Надо радоваться», – убеждала она себя, но чувствовала лишь легкое раздражение и разочарование.

Под горячим душем Джейн стояла долго.

Надписи сходили нехотя. После первой атаки мыльной мочалкой и водой на коже еще оставались едва проступающие письмена, и лишь после третьего приступа окончательно исчезли последние следы чернил.

После душа Джейн побродила по дому в поисках денежного приза, но искала небрежно, поскольку вовсе не верила в его существование.

Ничего она и не нашла.

Тогда Джейн позавтракала, оделась и поехала в библиотеку. Приехав еще до открытия, она тут же с головой ушла в работу.

И занятие рутинными обязанностями очень помогало.

Однако, как только внимание рассеивалось, в голову вновь лезли мысли о Брейсе и его девчонке, и хотелось рвать и метать. Или рыдать.

Впрочем, какое отлетное было выражение лица у той подруги, когда она увидела меня в окне. Представление почти оправдало цену входного билета.

Какую цену? Разбитое сердце?

Иногда Джейн улыбалась или тихо хихикала, вспоминая о том, как шокировала девицу. Но уж больно скоротечным было подобное веселье, и оно неизменно оборачивалось кислой миной на лице и улетучивалось, оставляя в душе горький осадок.

И только мысли о МИРе были совершенно безболезненны, хотя и вызывали замешательство и беспокойство, заливая лицо стыдливым румянцем и переполняя голову бесконечными вопросами, которые ее одновременно и пугали и волновали.

«Словно в тебя влюбился призрак», – подумала она.

Вечером Джейн подумала было о разминке или упражнениях с гантелями.

Но усталость была неимоверная, и невыносимо болели мышцы.

А что, если просто прогуляться?

"Ну да, – подумала она, – как же. Во-первых – я переутомлена. Во-вторых – что, если наткнусь на того вчерашнего выродка, Скотта? В-третьих – если выйду на улицу, то, вероятно, снова потянет к дому Брейса, где ждут лишь новые неприятности.

В-четвертых – все вышесказанное".

Да и хотелось лишь одного – поскорее лечь спать.

Джейн надела новую пижамную пару. Она была ярко-синего цвета, гладкая, как атлас, и скользила по коже. Перед зеркалом в спальне Джейн расстегнула верхнюю пуговицу. Затем причесалась.

Не забудь о губной помаде, дорогая.

«Да, разбежалась, – подзуживала она себя. – Это не имеет никакого отношения к МИРу. Если бы для него, то я надела бы прозрачную ночнушку или вообще ничего не надевала бы. А я всегда расчесываюсь на ночь, чтобы к утру волосы не спутались».